-… Я помню звездное небо… Помню как заботливые лапы моего отца держали меня крепко-крепко, но осторожно, словно бы я была соткана из легчайшей паутинки. — начала свой рассказ панда. — Это было давно, но не так, что бы очень. — рассмеялась она тихонько и шумно отхлебнула горячего отвара. — Я родилась на далеком острове. Он был особенный, он был живой… Великая черепаха, что веками защищала нас и давала приют на своем необъятном панцире. Ой, забылась. Я же рассказывала о себе...

— Мое имя Шун Мэй, звучит на всеобщем наречии как...- задумалась. — Гладкая Слива. Если подумать, то довольно смешно, но… Когда я родилась мои глаза действительно были темными. Мама рассказывала так, а потом они позеленели. Я с самого детства любила заниматься созерцанием. Всего вокруг. Вообще всего! Как после цветения опадали лепестки с деревьев, как капли дождя оставляют после себя круги на воде, как растет трава и как тлеют угли в костре. Все это казалось мне чудным и по большей части из-за того, что никто другой, казалось не замечал этой красоты. Со временем я поняла, что каждый ценит мгновения по разному. Кто-то находил счастье в простоте, как мои папа и мама. Они остались дома и трепетно заботятся о нашем садике где любят вечерами устроить чаепитие. Я же, как молодой бамбуковый росток — тянусь вверх! Мне порой трудно усидеть на месте, особенно после странных событий которые нашли меня когда я отважилась покинуть дом.
— Пару лет назад...- задумалась она. — Да именно два года назад это было. Я оказалась в совершенно непонятном месте. Среди людей в их каменном городе. Шум, гам и много-много пыли вокруг. Мне, признаться, было трудно привыкнуть к такому колличеству самых разных человеков. Низенькие, размером в табурет. Широкие и коренастые как тумбочки или высокие как молодые деревца. Нет, несомненно там были еще и с копытцами козьими… Но о них мне тогда только предстояло узнать. Вот! — пандаренка приподняла лапку. — Там еще эльфсы были! Разные. Я еще удивлялась, как они все вместе уживаются. До тех пор, пока самой мне не удалось подружиться с некоторыми из них. Теперь с трепетом в душе и теплом я вспоминаю тех, кто был добр ко мне и помог обрести ту внутреннюю силу и мудрость.
Панда снова сделала пару глотков отвара и закинула пару полешек в костер, от чего тот выпустил в воздух сноп ярких искр.
— Мне тогда было трудно. Я впервые так далеко от дома и вокруг ни одного друга или знакомой мордочки. Тогда-то я и стала замечать странности. Меня преследовали трудности в проживании в незнакомом и порой чуждом для меня месте, я чувствовала как начинала терять внутреннее равновесия и потому, мне нужна была помощь, что и подталкивало меня искать убежище за пределами городских стен, в лесах или же в небольших, ухоженных парках. В минуты тишины, когда я, отвлекаясь от треволнений окружающего меня мира, прислушивалась к дождю или треску огня в очаге, я стала различать голоса. Едва уловимые, такие, что не передать. Но! — отставила чашку и придвинулась чуть ближе к пламени. — Я вдруг почувствовала, что не одна. Никогда не была одна. Я просто вдруг осознала, что все вокруг… Природа… Мир! Все это способно говорить. Все это чувствует и оно пытается общаться. Каждое создание, от самого крошечного ростка, что обратится огромным деревом, до бушующего речного потока, впадающего в необъятный океан. Но, как я не пыталась, кроме невнятного шепота и немного реже, каких-то ощущений, на уровне покалывания в хвосте, я не могла разобрать. — тихо вздохнула она. — Я только позже узнала, что то, что со мной произошло это была попытка духов направить меня, но у меня не было ни умения, ни опыта в обращении с ними. Сейчас же я почти без труда могу их почувствовать, но к сожалению… Грамотно говорить или же толковать их речь, не смогу.

Шун Мей чувствовала, что ей чего-то не хватает, а потому решила отправится как можно дальше, пользуясь тем, что по ее внешности нельзя было понять, чью сторону она принимает в конфликтах, позволяя себе оценить все народы, что населяют Азерот.