Вус'тену.

Я лечу домой.

Всё это время, проведенное в святилище Хир'ика, я делала лишь то, что подвергалось чьему-то молчаливому одобрению. И ничего более. Я слегка исхудала. Научилась чувствовать с этим одним глазом лучше, да и теперь не покачивалась как треклятая кукла.

В один из дней я в очередной раз возносила молитву Хир'ику. И знаешь… Я отчаялась. В ответ мне вновь было молчание!
За это время я успела подготовиться. Отогнать мародеров, смастерить деревянные миски для жертвы. Но не сумела подготовиться морально.
Лоа любят решительность и серьезность намерений. И я решила совершить самый страшный для моего бытия охотником поступок. Взяв кинжал в руки, я подвела его к невидящему глазу. Я в последний раз моргнула им, а затем вогнала острие кинжала под веко. Было больно, Вус'тен. Очень больно. И единственная мысль, которая и вправду мне помогала — это твоя любовь. И память о том, что я уже чувствовала боль сильнее. Я вспомнила, как повисла на пробившем насквозь Зин'Роке. И как Повелитель Крови сбил меня с него. Я помню ту боль… Когда я потеряла наше дитя в той гниющей пещере посреди пустыни. Я всё помню, Вус'тен. И помню твою нежность, твоё утешение.
Само собой, я прикусила деревяшку, чтобы себе не откусить язык. Я ведь не дура.
Око упало в миску. И я решила наполнить оную кровью. Укол за уколом, я наполняла своей кровью обе миски, и пустую, и с глазом. А затем едва смогла подняться, чтобы вознести ещё одну мольбу к Хир'ику.
И он ответил мне. Сначала я почувствовала писк нетопыря в голове. Или мне это казалось?..
А затем я почувствовала, как моя кожа чуть ли не на самом деле загорелась. Я разорвала всю одежду, которую могла. Лишь бы освободиться. И взревела, закричала от боли. И кричала, пока не охрипла. Полностью ослепнув и будучи откинутой, я хрипло стонала. Вус'тен, какой же слабой я была, если бы ты знал!
Но я поняла. Это неспроста. Это Хир'ик. Он обратил на меня внимание. Он дал мне шанс. И я не имею права потерять его. Нельзя потерпеть поражение. Я решила найти тотем Хир'ика наугад. И ничего не вышла. Ладонью я уперлась в стену.
Писк Нетопыря тем временем был отчетливее. И вел меня направо. Я решила поддаться ему. Но слушала плохо. И поэтому вновь уперлась в стену. Я бродила от стены до стены, пока всё же не прислушалась со всем почтением. И всё-таки смогла почувствовать Тотем.
Но ничего не произошло. И тогда я заговорила, Вус'тен. Я обещала Хир'ику, что все наши дочери, внучки и правнучки вплоть до девяностого колена будут служить ему. И что я буду нести волю Хир'ика другим. Я поклялась на крови кровью. И он отозвался мне. Я прижалась к Тотему и почувствовала, как кровь из моих ран перетекает к тотему, пока раны полностью не перестали кровоточить. А вскоре меня будто бы обняли огромные крылья. И я упала на землю. Слух и нюх обострились. Я чувствовала намного больше, чем раньше, Вус'тен. И чувствую это до сих пор.
Вскоре вернулось зрение на оставшийся глаз. Он видел хуже, чем раньше. Однако видел. И уже это радовало. А вскоре я почувствовала, как мою несуществующую ступню пробивает боль. И всё поняла. Резко сорвав с себя уже много раз ломавшийся деревянный имитатор ступни… Я снова почувствовала боль. Она постепенно становилась приятной. Я чувствовала, как кости восстанавливаются из ничего. Как… Вновь образуются мышцы.
И вот боль утихла. Я взглянула вниз… И, ох, Вус'тен. Если бы ты знал, как я была счастлива увидеть эту ступню! Она была полной копией своей сестры.
Усталость окутала тело… А затем его пронзили настоящее воодушевление и прилив сил. Словно сам Лоа приказывал мне подняться и идти. И я подтвердила, что пойду, если уж у меня есть силы. Каждое действие сопровождалось молчаливым одобрением. Я будто научилась чувствовать, что стоит делать, а что нет.
В сундуке, что всё это время так и стоял близ Тотема, нашлась одежда, фляга с водой и колчан со стрелами. Видимо, Хир'ик решил меня благословить и посмеяться. Однако я взяла всё. И отправилась в путь, распрощавшись с великим Лоа.
Я отправилась далеко на север, рывками минуя опасности в виде долины Камня и блокпостов Альянса путем укрытий и переходов через горы. Вскоре на горизонте показалась Бамбала. Я воспользовалась ею как ориентиром, чтобы понять, в каком направлении нужно двигаться для нахождения Гром'гола. Я миновала поделенный между Ордой и Альянсом лагерь Торговой Компании и всё-таки вышла в знакомую долину, в которой сделала насечки. Двигаясь по ним и минуя встречи с любыми зверями, я всё-таки вышла к вратам. Видимо, меня узнали местные рубаки, ибо без досмотра и чего-либо пустили внутрь. Я чувствовала такую тягу к земле. Это была та самая усталость, к которой прибавилось быстрое пересечение столь долгого пути. Уже наступил вечер. Я завела разговор с одной рубакой. Она принесла мне огромную свинью! Знать не знаю, откуда она её взяла, но благодарности моей не было предела. Пока мы говорили, я у неё разузнала, что довольно скоро должен прибыть очередной дирижабль. Без каких-либо проблем я загрузилась в него. Я лечу, Вус'тен. Я лечу к тебе, в Дуротар.

Вечно твоя, Ниржа.

Скрины