«Каждый раз, когда я оказывался в этом злосчастном месте, каждый раз когда спускался в трущобы — мне в нос бил мерзкий запах канализации. Этот специфический запах, собравший в себе запах отходов, разлагающихся тел и крыс. Крыс… Этот запах, что буквально воплощал собой это место: такое же зловонное и отвратное для тех, кто тут не родился. Когда-то он бил мне в ноздри, заставляя опомниться после месяцев проведенных „сверху“. Когда-то, когда я мог его чувствовать».

Очередной день шел своим чередом; В Штормграде было тихо — подозрительно тихо. Этот город уже долгое время не видел в действии тех, кто мог нарушить его спокойствие: ни бандитов, ни разбойников, ни контрабандистов. Все нежелательные элементы будто испарились в один миг. В городе была тишина и спокойствие, рай для стражи. Не приходилось бежать по следу вора на рынке, не приходилось искать запутанные следы налетчика, что ограбил магазин, не приходилось «накрывать» очередную партию контрабандных товаров, доставленных сюда из Бути-Бея. Город будто бы наконец зажил свободно, но такое ощущение было ложным — очень ложным.

Глубоко в стоках, куда свет солнца попадал лишь сквозь редкие решетки канализационных люков, где убийство и грабеж ближнего считались нормой и способом выжить, где мораль и нравы ушли на второй план, происходил бой. Это было сражение между бледным эльфом в черных очках и массивным огром, которого притащили сюда гоблины из нейтрального картеля. Их бой происходил на арене — в самом сердце этих злополучных подземелий. За каждым ловким уворотом эльфа, за каждым мощным ударом огра следовала реакция толпы, окружившей круг — крики доносились отовсюду. Они были различны по своей тональности и интонации, по своему содержанию и форме, но их объединяла причина — действие на арене. Толпа, что изголодалась по зрелищу рвала и метала от каждого удара, от каждого движения и выпада оппонентов. Однако, победитель мог быть только один — и им стал эльф. Раздались веселые крики: «Красавчик! Красавчик!» — именно этим псевдонимом представился им Джерард.

«Я тогда купался в лучах славы. Крики толпы буквально омывали меня. Я чувствовал всю ту энергию, всю ту поддержку, что они дарили мне. Я вспоминал то, как когда-то сражался на арене Верховного Молота, в Даларане, у Гизмо. И пусть масштабы разные — ощущения были похожи… Ощущения… Да, сейчас я способен чувствовать лишь эмоции».

И весь этот праздник закончился в единый миг — в один единственный выкрик, что просочился сквозь одобрительные возгласы и был услышан эльфом. Это была представительница народа рен'дорай, пришедшая в эти подземелья ради наблюдения кровавого боя. Взгляд Джерарда переменился. С бахвального и наглого — он стал настороженным, агрессивным. «Только неуклюжих и медлительных побеждать можешь?» — вопрос звучал явно провокационно. Эльф не стал вступать в спор или звать выяснять отношения здесь и сейчас, предложив ушастой записаться на бой, после победы в котором он удостоит ее личного поединка. Так и случилось. Ставки были сделаны, а в таблице арены появилось новое прозвище: «Ворона».

«Я не ожидал увидеть ее здесь снова. Это мерзкое воплощение предательства, что до сих пор отдается шрамом на моем сердце. Что же, во всяком случае, в ее навыках мне сомневаться не приходится. Ставка сделана и пути обратно нет».

Бой начался через десятку минут, когда зеваки сделали свои ставки и вновь запаслись едой с напитками. Вновь арену облетел гул, только гул этот был вызван неопределенностью: «Кто же скрывался под таинственным псевдонимом «Ломатель»» — именно этот вопрос задавал себе всякий, кто впервые пришел посмотреть на бой. Завеса тайны спала тогда, когда комментатор объявил о том, что участникам пора встать в круг. По разные стороны тусклой арены стояла эльфийка и гнолл. Да, ее противником был гнолл. Огромная, израненная туша, что впитала все запахи этого подземелья. Если эльфийка решила выйти на бой с кинжалами, то ее противник — с огромным шаром от кандалов, привязанным к цепи. Бой был тяжелый: гнолл ломал и крушил, кружился в вихре смерти и буквально ржал ей в лицо. Зрители же взрывались от столь зрелищного боя: кровь стекала на деревянные доски, соперники демонстрировали взаимную ненависть к друг-другу, но победитель мог быть только один и им стала рен'дорай. Впав в боевой раж, она почти добила своего соперника против правил и если бы не мощная рука охранника — все могло бы закончится точно иначе.

«Хех… Это лишь бой! Удар за ударом, не стоит задумываться о судьбе этой твари. Стоп, что?! Кто меня схватил… Аплодисменты? Победа. Это победа! Впрочем, могла ли я проиграть грязному животному?»

«Следующим ее соперником стану я».

Logi