Часть III. Вырубка деревьев

Солнце ещё высоко, а это значит, что рабочие должны выполнять свои обязанности на совесть и во благо «Железного Грифона». Знакомство Вилстона Тиоли и Сагнейра Келгерда у моста только начиналось, как с юга на черном жеребце подошёл Бруно, и наказал тем готовиться к работе на лесопилке. Сагнейр поспешил сообщить, что в настоящее время направляется в конюшню, дабы приобрести резвого скакуна, но после покупки, сразу отправится за формой, а затем и на лесопилку. Бруно дал разрешение и молча продолжил свой путь к месту работы, где принялся дожидаться рабочих.

Тихий город Приозёрье тепло приветствовал всех своих путников и два новых друга не стали исключением. Они сразу завернули в конюшню, где лошади тихо ржали, Вилстон ловко оседлал свою старую кобылку, поторапливая Сагнейра, который тем временем уже во всю торговался с продавцом лошадей. “Так и быть, бери за пять золотых!” – громко прозвучало по всей конюшне, что привлекло внимание сидящей рядом кошки. Бряцанье монет и вот уже второй «всадник» оседлал только что приобретённого горного коня. Желая увидеть своего прыткого коня во всем его величии, работяга предложил своему товарищу посоревноваться, кто из них быстрее прибудет в мануфактуру за рабочей формой. Тиоли знал, что он проиграет, но не отказался от скачки, ибо по своему опыту знал, как Сагнейр сейчас желает душой прочувствовать, что значит ездить верхом. И вот уже оба неудержимо несутся навстречу ветру, минуя овраги и норы, однако недолгим был их путь.

Величественные ворота мануфактуры “Железного Грифона” открылись всадникам и те уже спокойно завели своих скакунов в конюшню, привязав к забору. За недавно уничтоженной, после вторжения гоблинов, башней, находятся ящики, в которых и хранится искомая форма.

Переодевшись и собравшись в путь, двое работников отправились к лесопилке. В этот раз, довольный своей покупкой, Сагнейр решил не загонять кобылку своего напарника и они вместе спокойно добрались до лесопилки, проведя время в приятной беседе.

Тихий шелест листвы на оставшихся деревьях лесопилки бодрил лесорубов и побуждал к работе, а вот Сагнейр был здесь впервые, ведь ни разу он не брался за топор, предпочитая бродить по шахтам в поисках руд. Но ничто из этого не влияло на работодателя Бруно, который, в принятой им манере, поторопил рабочих и указал на самое большое дерево, которое стояло в метрах тридцати от пилы лесопилки.
“За работу, ребята.” – промолвил он и два мужика, глубоко вздохнув от огорчения, двинулись к древу, еле волоча ноги от нежелания работать. Вилстон с недоумением спросил: “И эту громадину мы должны срубить? Вдвоём?!”, после этих слов, подбежал запыхавшиеся человек, по имени Болив. Этот разгильдяй частенько опаздывал, да так часто, что ругать его давно и перестали. Опоздавший неловко взмахнул топором и закинул его на своё плечо, после чего поспешил ответить вопросу, адресованному не ему, мол он поможет им. Сказать, что двое работников были рады вовремя подошедшей поддержке – ничего не сказать. Только на лице Бруно не пошевелилась ни одна мышца и он, словно робот, приказал приступать к работе, но, мгновение погодя, передумал и указал на другое, стоящее рядом, дерево, которое было раза в три меньше. Тут уж ребята взбодрились и окружили другое дерево. Первым замахнулся Вилстон, и его топор глубоко вонзился в, казалось бы, мягкую, словно плоть, древесину, покрытую корой.

Двое других работников тоже принялись всаживать свои острые, как бритва, топоры в ствол дерева. Внимательно наблюдал за происходящим Бруно и, скорее всего, заметил, что новичок работает неправильно, ибо быстро выдыхался от своих чрезмерно сильных и частых ударов. Возможно в этот момент кто-то хотел указать на данную ошибку, но послышался треск дерева, которое начало падать в сторону Болива. Тот, в свою очередь, проявил ловкость и опыт дровосека, мигом отскочив от падающего дерева. Сагнейр хоть и был далек до этого промысла, но тоже смог увернуться от, чуть не придавившей его ветви, которая обломалась во время падения дерева. Далее пошла недолгая работа топорами. Работяги приступили к обрубанию веток на уже упавшем древе. Спустя несколько минут, и на земле лежал уже голый ствол, который после отнесут к лесопилке.

Второе дерево было крупнее первого, но этот факт никак не влиял на хороший настрой рабочих, которые уже во всю пытались его срубить. Тут уже и никогда державший в руках топора, Сагнейр, приноровился к работе, совершая точные и не столь частые удары по дереву, чьи щепки разлетались вокруг рабочего места. “Мастерство не пропьёшь” – было написано на лице одного из троицы, который с уверенной ухмылкой всаживал орудие труда глубже и глубже в разодранную белую древесину. Неожиданно один из трудяг предложил вместе спеть песню, которую, как он сказал, выучил где-то на севере. Называется она “Медведь и прекрасная дева”. Как оказалось, слова никто, кроме зачинщика, не знал, но один из них поддержал идею и начал нелепо подпевать тому, хоть слов и не знал. Болив тут же огрызнулся: “Не петь нужно, а работать и чем быстрее мы срубим, тем быстрее пойдём отдыхать” – а затем, будто вспылив, всадил свой топор с такой силой, что показалось, будто дерево начало падать. Наверное, всё же идея спеть была неплохой, ибо когда дровосеки вошли в ритм, топоры будто запели вместе с мужиками, исполняющими северную песню. Третий работник тоже решил подключился, хоть и не желал, но против хорошего ритма не попрёшь! Снова скрип. Дерево начало быстро падать. Огромная ветвь летела прямо на голову Вилстона, который, прекратив петь, подпрыгнул и разрубил её в полёте, словно герой, вонзивший топор в череп недоброжелателя. Второе дерево было повалено. Лишить её ветвей вызвался Болив, а тем временем Сагнейр спросил своего товарища, где он научился так размахивать топором, да в совокупности с такой реакцией, походило на запечатлённое на картине мгновение победы безымянного героя. “Раньше я служил в армии Краногорья” – гордо ответил тот, на что его собеседник одобрительно кивнул, а затем обратил внимание на прилетевшие ему в ноги ветки, которую Болив, наклоняясь, обрубал от ствола раз за разом.

Закончив мелочиться, по указу Бруно, троица взвалила огромный ствол себе на плечи и понесла к пиле. От такой тяжести ноги подкашивались, но никуда не денешься – нужно работать. Донеся то до нужного места, они опустили бревно на пол, из-за чего тот заскрипел. Бруно следовал за ними и, не дав им продохнуть, заставил тащить второе дерево, которое давно уже дожидалось своей полной кончины. Рабочий день закончился на том, что все брёвна были отнесены на лесопилку, топоры отодвинуты в сторону, а рабочие мирно сидели на пыльном полу, вытирая пот со лба. Солнце садилось, а это значит, что пора возвращаться в мануфактуру.

Скрины чата