Это был очередной, новый день. Для кого-то он был хорошим, для кого-то — прекрасным. Но только не для Вильяма. Его голова уже какой день пеклась от размышлений обо всем его окружающем: Союзниках, Прошлом, Будущем, Настоящем. Выйдя на улицу в такую рань, он уже сознательно понимал, что в ближайшее время будет один. И лишь разум окажется его единственным, пожизненным спутником. По крайней мере, так ему казалось. Ведь спустившись на первый этаж он обнаружил разговоры о некоем парикмахере. И хоть Крайсер и знал, кто это такие и что они делают, он задумался: Могло ли это как-то помочь ему в данный момент? Освободить от хоть каких-то оков, если уж и не ото всех? Прослушав часть диалога мужиков, Вильям вмешался в него, расспросив про местонахождение этой парикмахерской. Естественно, сначала он чуть было не вышел, чтобы пойти в неизвестное направление, и уже только после этого стал спрашивать.

Ему объяснили довольно-таки дружелюбно примерное направление, после чего диалог двух неизвестных мужчин-завсегдатаев продолжился. Вильям же отправился по назначенному пути прямиком к парикмахеру. И, завидев вывеску, значащую только одно, сразу же направился к ней, даже смутившись — она была тут всегда, но маг смог заметить ее только сейчас. И, не оставшись разочарованным, что она закрыта такой ранью, его встретил вышибала, предупредивший, чтобы он не наглел и оставил посох на входе — ведь это было, в каком-то роде, оружие. И со справедливостью этого вполне был солидарен и маг, а потому он оставил посох у стены и вошел вовнутрь. Местное помещение слабо напоминало что-либо другое, и первых ассоциаций, увы, у Вильяма не возникло — разве что с уборной, и то, лишь отдаленно. Его встретил гном, видно, и являвшийся владельцем данного местечка. После чего пошла обыденность: Выбор прически, табуретка, на которую надо было сесть, и само действо. Это было не сильно важно.

Было важно то, как менялось восприятия Вильяма вместе с каждым потерянным клочком волос. Оставшись наедине с собой, пока гном забирал табуретку, тот понял, что его угрюмая мина мало кому нравится. Да, она приносит некую таинственность и загадочность, но явно не является плюсом при выборе партнера. Людям куда больше нравится добродушная улыбка на лице, она вызывает куда больше доверия, чем хмурость или прохладность. Это было логичным выводом долгих наблюдений. Однако попытки улыбнуться были такими себе, да и не очень долгими — ведь гном, после первой же улыбки принес табуретку, ради которой уходил на второй этаж.

Началась стрижка. Вильям погрузился в себя, застыв чуть ли не полностью. Его голова была переполнена мыслями. С его плеч груз, вместе с простыми волосами спадал. Или же… Он пытался так себе внушить? Ему казалось очень метафоричным и романтичным сравнение срезанных волос с осколками памяти о прошлом и происходящем, не самых лучших. Однако в стремлении измениться он начал себя несознательно

Получив желаемую прическу, несколько воодушевленный юноша взял некоторое количество кожи и принялся заниматься кожевничеством — это не было чем-то метафорическим, но он решил, что замена плаща, как еще одного рудиментарного сокрытия своей личности навроде маски и длинных волос было бы хорошим подспорьем ко всему остальному. Вспоминая наставления своего учителя в этой профессии, юноша срезал возможный жир, что мог находиться на коже, после чего приступил ко всему остальному: Тонкому соединению частей кожи в единое цело, затем: К проработке кармашков по бокам и внутренней части. Это было довольно тяжело в силу неопытности Вильяма, но любой недочет он старался исправить по мере собственных знаний и возможностей.

После окончания работы над рюкзаком Вильям покрасил его с помощью угля. Это было совсем необязательным, но цвет кожи не очень-то подходил всему остальному ему наряду, а это было не очень-то приятно. Иные же способы окрашивания прямо сейчас были либо недоступны, либо просто тяжелы для использования, поэтому пришлось поступать так. На этом его ювелирная работа не только над рюкзаком, но и над собой на сегодня была закончена.