Эта небольшая история произошла не так давно, а может и давненько, старому солдату достаточно трудно определить как точно, но он наверняка вам скажет, что случилось это уже после прибытия сил Дивизии на остров Фенриса, где и было положено начало сему. А началось все достаточно просто и невзрачно, как впрочем и многие другие события в жизни Андерсона, который тем не менее, частенько попадал в ситуации разные, когда малозначимые и что называется, проходимы, а когда и те, о которых позже вспоминать даже не хочется. Началось все с привычного, старый солдат занимал свой родной пост у центрального входа непосредственно в саму крепость, наблюдая за общей остановкой вокруг, следя за общественным порядком и изредка лишь задумываясь о чем-то своем. Как раз во время таких размышлений в его поле зрения появился знакомый силуэт воительницы в крепких доспехах собственного производства, как думалось самому солдату. Ей оказалась палач Зитени Моргинг, фигура весьма важная в высшем командирском составе подразделения, о которой Гилейн мог отозваться лишь как о достойном соратнике, который не дрогнет и никогда не подведет своих братьев по оружию, а так же как о прекрасном знатоке кузнечного дела… Но то был лишь его общий взгляд на женщину, сама ее душа и мысли были для воина потемками, в которые тот не особо пока стремился вглядываться. И вот, оглядев тот хаос, который развели нетопыри, на коих войска дивизии прибыли с Сумеречного Нагорья, госпожа Моргинг недовольно задала, видимо самим небесам, вопрос о том, когда же их уберут с территории внутреннего двора, на что, конечно, она получила в ответ лишь молчание, за которым, впрочем, тут же последовал бодрый голос Андерсона, что решил поприветствовать появившегося командира, отдав ей честь и встав в еще более строгую стойку.

Ответив тем же старому солдату, госпожа палач оповестила оного о своих планах на сегодня, она поделилась тем, что собирается отправиться к одному из своих старых тайников, созданных еще задолго до организации самой дивизии, чтобы забрать из него какие-то материалы, необходимые в нелегком ремесле кузнеца. А еще, она спросила у Гилейна об актуальности его желания обучиться тому же, на что Зитени получила явное согласие со стороны мертвеца, который после успешного создания доброй сотни, а может и более, гвоздей в Нагорье укрепил свое стремление научиться ковать великолепные доспехи и оружие, коие создавала сама Моргинг. После этого короткого разговора, палач решила взять «юного» кузнеца с собой в Тирисфаль, где находился тайник, чтобы тот мог помочь ей в случае чего, а по прибытии обучить его азам древнего ремесла. Потому, быстро собравшись на дело, мертвецы немедля выступили за пределы крепостных стен, желая поскорее добраться до необходимого места, чтобы забрать его ценности и использовать уже на свое усмотрение.

Пересечение реки на старой лодке заняло не очень много времени, после чего верные воины королевы продолжили свой путь в родные земли Тирисфаля, которые ныне уже не являются для таковых такими родным, как это было ранее. Разумеется, этот факт не мог не раздражать и не задеть любого отрекшегося, ведь потеряв столицу, многие словно бы потеряли самих себя, частично, конечно, но тем не менее, это сулило свои трудности, наступление которых лишь вопрос времени. Именно об этом зашла речь меж двух неупокоенных, когда те продвигались по главной дороге, ведущей к границам Серебряного Бора и Тирисфальских Лесов. Госпожа Моргинг, как и ее подопечный были явно настроены очень скептически насчет многих приказов командования по поводу продолжения войны в такой дали от дома, когда по его земле так вальяжно разгуливают все кому не лень. Порой, старый солдат даже переходил в своих словах дозволенную ему черту, когда говорил о текущем положении дел, но благо, Зитени видно была абсолютно такого же мнения раз не стала как-либо отрицательно реагировать на подобное. Это очень радовало Андерсона, давая ему слабую надежду на установление легкого контакта со своим командиром, чего он страстно желал, особенно сейчас, когда прошлый его пример для подражания из офицерского состава бесследно пропал вместе с предателем Круноном.

Разговорившись об этой без преувеличения острой проблеме для всего народа отрекшихся, мертвецы даже не заметили как оказались на границе с родными землями, перешагнув через которую и сделав буквально пару шагов вглубь, они застали пренеприятнейшую картину последствий всех тех боевых действий, которые велись здесь против сил презренного Альянса и ненавистными каждым живым и многими из уже прошедших через темное воскрешение существами Азерота, остатками сил поганой Плети. Проходя мимо больших безжизненных полей, Андерсон вспомнил как их отряд в ту пору еще Последнего Легиона, вел ожесточенный бой с этими выродками и был обречен на успех, так как орде безмозглых зомби, вурдалаков и скелетов было попросту не победить настоящих воинов, что яростно бились за свой народ. Даже призванная с помощью самой грязной магии на свете огромная абоминация не стала той трудностью для солдат Легиона, как того планировали ее гнусные создатели. Но несмотря на общий успех, старый воитель был подвержен печальной тоске, ведь прекрасно помнил он лицо того молодого ловчего, которого разорвали на множественные куски поганые ублюдки плети и как после боя досталось каждому, особенно Тримору, что лишился языка, но то правда было другое...

Тем временем, мертвецы уже преодолели добрую часть своего пути и до нужного место им оставалось совсем недолго, что не могло радовать, ибо чрезмерно длительное пребывание здесь без особой поддержки могло повлечь за собой не самые приятные последствия, так как в близлежащих окрестностях были замечены силы Культа Проклятых, которые одним лишь своим присутствием оскверняют родные земли отрекшихся. Из воспоминаний и прочих мыслей старого солдата вновь вывела палач Моргинг, что повела речь о склепе, в котором хранилось необходимое, а если быть точным, о том, кто в нем был похоронен. Это был некий капитан Даргол, который почему-то казался весьма знакомым Гилейну, но вспомнить кто это был наверняка, не получалось. Впрочем, это было не так неважно, ибо воины королевы уже были совсем близко к склепу, вот только… Андерсон совсем не ожидал, что он располагался в столь проклятом и позабытом всеми богами месте. Мельницы Агамондов, что несли за собой крайне неприятную историю и репутацию места злачного и наводненного кошмарами разных мастей. К тому же, они напоминали воину об еще одном инциденте, связанным на этот раз уже не с силами Плети, но тоже весьма гадкими личностями. Речь шла о бесконечно проклинаемом самим мужчиной Часовщике и его подельниках, что натворили немало бед дивизии еще при Круноне. Впрочем, сейчас нужно было думать совершенно не об этом. Приготовив щит и покрепче сжав рукоять клинка в ножнах, солдат смело двинулся вслед за своим командиром, внимательно оглядываясь по сторонам.

Приблизившись к поместью Агамондов на достаточное расстояние, мертвецы обнаружили подтверждение словам разведки, касательно появления в этих землях членов Культа Проклятых. У старых построек с темным прошлым было найдено множество обезображенных тел разной свежести и прочих атрибутов для проведения темных ритуалов, в такие моменты Гилейн благодарен своему темному перерождению за отсутствие обоняния и куда большей стойкости желудка. Хотя, если быть честным, эта картина все равно произвела на него определенное впечатление, от которого солдату безумно хотелось избавиться, чего бы ему это не стоило. По словам госпожи Моргинг, здесь происходило что-то поистине страшное, что-то, что определенно заслуживает внимания куда большего, нежели чем сейчас. Речь пошла о создании великой армии безмозглых прислужников Плети, которая способна будет смести с лица земли не только гарнизон Фенриса, но и двинуться дальше, покоряя все новые земли, что не могло не напугать и не разозлить Андерсона. Он всегда считал долгом отрекшихся сражение с этими плевками в лицо самой жизни, а не разбирательства в политических затруднениях Зандаларских троллей, которым скорее всего плевать на то, что происходит здесь.

Впрочем, сейчас уже ничего не остается кроме того, чтобы продолжить путь до гробницы, чего неимоверно желал старый солдат, который чувствовал себя здесь слишком уязвленным и желал вернуться сюда с отрядом добрых вояк, чтобы спалить это место ко всем чертям ему известным. Потому, поравнявшись со своим командиром, они вместе продолжили изучать территорию в поисках тайника.

Эти самые поиски привели их в большой склеп, идущий на многое расстояние под землю, где видно хранилось огромное количество тел, что было прекрасным подарком любому некроманту, а в свете недавних событий, ситуация приобретает не самый приятный оттенок. Но не мыслями о возможном подлом использовании культистами этого захоронения был так озабочен Гилейн, нет, ступая плавно по ступеням могильного камня, воин порой резко оглядывался по сторонам, даже при том условии, что кроме его самого и впереди идущей Зитени здесь никого не было. Ему казалось обратное, ибо временами его пока еще не ушедший слух улавливал некие звуки, отдалено похожие на мужские и женские голоса, от которых кровь в жилах живых точно застыла бы. Помимо этого эхом отдавался лязг невидимой глазу стали и невнятные крики, словно где-то здесь прямо сейчас идет бой, но разумеется, это было совсем не так. Госпожа Моргинг даже пару раз пошутила над старым солдатом, словно тот испугался своего собственного воображения, но только вот он готов был поклясться, что точно слышал то, что слышал.

Спустя еще какое-то время они наконец-то достигли нужной усыпальницы, где располагался гроб Даргола. Из него палач вытащила старую алебарду, обернутую в плотную ткань. Подобное оружие Андерсон наблюдал всего как-то раз за свою прошлую жизнь, когда был направлен в дворцовый квартал столицы, но этого вполне хватило, чтобы понять следующее, эта алебарда принадлежала когда-то одному из королевских элитных стражей. Она наверняка прекрасно послужит госпоже Моргинг, когда та восстановит ее и придаст прежний облик, думал тогда мертвец и как только решился взять и себе что-нибудь из тайника женщины, предварительно получив у нее на то разрешения, его вновь посетили странные голоса, но на этот раз они были куда четче и звучали еще более жутко. Среди этой какофонии, Андерсон уловил суть разговора бестелесных собеседников, в этом ему так же помогла командир, что видно тоже ощутила здесь чье-то присутствие. Как стало ясно, неприкаянные души капитана Даргола и его подчиненных все еще пребывали в этом месте, продолжая изо дня в день сражаться с силами Плети и умирать в этом склепе, чтобы вновь повторить сей ужасающий и абсолютно безнадежный цикл без даже малейшего шанса на разрыв порочного круга.

Подобная судьба совершенно не устроила бы старого солдата, от чего ему еще сильнее захотелось покинуть старые залы склепа и поскорее направиться обратно в расположение крепости, где никакой уже призрак не достанет его. Поэтому, как можно скорее избрав себе в награду за это весьма необычное приключение старый шлем гвардейца, который пришлось в последствии починить, воин наспех проверил все ли с ним хорошо и немедля оповестил своего командира о готовности убраться как можно дальше из этих залов и мельниц.

Покинув темные коридоры мрачного склепа, серые стены покрытые толстым слоем пыли и паутины, воины королевы смогли «свободно вздохнуть» полной грудью и понять, что теперь те ужасные голоса их более не преследуют, как и мерзкое ощущение, словно бы кто-то наблюдал за ними из мрачных углов усыпальницы, готовясь нанести подлый удар. Теперь они направлялись обратно к острову, чтобы не только доложить обо всем увиденном командованию и другим солдатам дивизии, но и придать должный вид приобретенному снаряжению, которое уж очень в этом нуждалось. Покинув злополучные мельницы, командир и его солдат смогли чуть сбавить темп своего шага, так как убравшись из той проклятой дыры они чувствовали куда больше в безопасности, несмотря даже на то, что рядом могут рыскать безмозглые твари, жадные до плоти и крови или еще хуже, члены Культа Проклятых. Но к счастью, встречи с оными не произошло, мертвецы спокойно добрались до границы с Бором, откуда путь до крепости был куда короче и спокойней, так как почти вся его территория приходилась под контролем сил отрекшихся. Вот только… Андерсон был несколько расстроен таким положением дел. После всего увиденного он жаждал боя с ублюдками посмевшими осквернить его земли, вторгнувшись в оные и проведя на них свои грязные ритуалы с ужасающими результатами. Если была бы его на то воля, он без лишних слов вернулся туда, с одной единственной целью — покарать всех культистов без какого-либо исключения.

Лелея эти мысли у себя в голове, мертвец и не заметил даже как быстро они преодолели весь путь и вновь оказались на причале, чтобы воспользовавшись старенькой лодочкой, перебраться на ту сторону берега. Еще немного и пред ними показались массивные ворота крепости из прочнейшего металла, снести которые было совсем непросто, что было не раз проверено на практике всякими незадачливыми завоевателями разных мастей. Отворив ворота и пропустив сперва госпожу Моргинг, воитель наконец мог расслабиться, точно зная, что здесь им уже ничего не угрожает, по крайней мере, пока...

Как и было обещано, старому солдату выпал замечательнейший шанс застать великого мастера-кузнеца Зитени за работой, что вселяло огромную радость в него. Даже все ранее увиденное на мельницах стало чуть менее беспокоить Андерсона в тот миг, ибо все мысли его стали заняты грядущим процессом. Добравшись до крепостной кузницы, что долгие годы стояла без всякого дела покуда крепость не заняли войска Сильваны, которые в свою очередь вернули увядающий металл к жизни и стали использовать его силы для ковки оружия и доспехов своей армии, мертвецы взялись за работу. Желая не терять лишнего времени, они в скорейшем темпе скинули с себя лишнюю броню, что могла только помешать в дальнейшем процессе ремонта, после чего взялись за прогрев горна. Используя всю свою силу Гилейн раздувал огонь мощными рывками, взявшись в тот момент за старые, но все еще рабочие мехи, от порывов воздуха которых, пламя разгоралось с каждой секундой все сильнее и сильнее. За сим, в дело подключилась госпожа Моргинг, которая перехватила инициативу у солдата, указав тому достать нужные материалы и формы для металла, что он собственно и сделал. Сложив все необходимое подле трудящейся, мужчина получил новое распоряжение, заключавшееся в подготовке самого шлема к скорейшему преображению. Он должен был найти наиболее подходящий под свою работу инструмент, а после заняться всеми старыми заклепками и общей визуальной проверкой на предмет сколов или других иных повреждений, которые могли бы здорово помешать делу. Но благо, ничего такого воином замечено не было и все заклепки благополучно покинули шлем, можно было сказать, что он был готов к своему перерождению. То же самое было и с новой тыльной пластиной, которую отлила и придала нужную форму мастер Зитени. По большей части именно она занималась самой проблематичной и трудоемкой работой, но это было неудивительно, ведь Андерсон еще был слишком малоопытен для подобного и видимо, палач это прекрасно понимала. Вместо того, чтобы руками совсем зеленого в ремесле воина испортить этот некогда великий шлем, она предоставила тому отличную возможность попрактиковаться в делах куда более подходящих его навыками. Заодно, ему удавалось взглянуть на мастера за работой, что дорогого стоит. Остались лишь финальные штрихи. Когда Моргинг вставила в затылочную часть шлема новую пластину из крепкого металла и еще раз проверила его, чтобы убедиться в правильности выполненной своим «учеником» работы, она плавным движением руки протянула почти готовый элемент доспеха, сказав солдату, чтобы тот придал этому творению подобающий вид. Приняв оный, неупокоенный сразу понял, что тут шла речь о полировке и потому, сразу же взялся за дело с особым усердием, ведь в голове роились мысли уж которое время, мысли о первом своем успешном завершении чего-то большего, нежели выкованный гвоздь или подкова.

Спустя пару десятков минут работа была завершена, а тот самый гвардейский шлем Лордерона, что держал в своих руках старый его солдат, заливался почти что ослепительным блеском, словно готовился к параду или выступлению. Встав с ним на колено пред великим мастером, воитель медленно поднял творение над собой, явив его на долгожданную оценку. Как же был рад он в тот миг, когда слова одобрения, сорвавшиеся с хладных уст палача достигли слуха отрекшегося. Поднявшись резко на ноги и наконец надев на свою голову свой новый шлем, он улыбнулся чуть глуповато, но очень искренне и произнес слова глубокой благодарности своей наставнице, что так же ответила улыбкой, после которой стремительно удалилась по своим делам, оставив Андерсона наедине со своим восторгом, и предварительно пожелав ему не останавливаться а достигнутом. Что он и сделает, обязательно.