ПРЕДИСЛОВИЕ:
Эта история поведает о настоящей верности, отваге, дружбе и чести, которые не смогла разрезать острой, словно бритва, косой даже сама смерть. Но что бы погрузиться в чреду убийств, военных операций, сражений и потерь, мы должны углубиться в недра истории нашего героя, в его детство. Путешествуя по страницам его жизни, мы будем радоваться его успехам и переживать за каждые его неудачи. Переживать так же, как мать переживает за своего сына. Радоваться так же, как радуется отец успехами своего отпрыска.
ГЛАВА I: Никто.
АКТ I: Детство.
Тёплое ласковое солнце играло лучами в золотистых кронах деревьев. Высокие шпили Луносветских башен отбрасывали утренние тени. В кузнях уже начинали разгораться горны, портные вставляли в игольное ушко первые нити, а сапожники забивали первый гвоздь в подошву.
Джораниэль сидела в своём тесном кабинете, когда из-под окон сиротского приюта, выходящих на узкую улочку, донёсся детский плач.
— Неуж-то эти негодники с самого утра устроили какую-то потасовку?! — Встав из-за стола женщина пошла к окну, глянуть, что же наконец стряслось. Нет, она отнюдь не была озлоблена или недовольна, просто измотана.
Управление сиротским приютом было не самым лёгким делом, но бросить его Джораниэль не могла. Её беспокоили не деньги, которые ей платили прямиком из казны Кель'Таласа, и не кров, коим являлся для неё этот маленький, но уютный кабинет. Она просто не могла бросить этих несчастных, оставленных на произвол судьбы, детей.
Сиротами становились по самым разным причинам: У одних родители стали жертвами нападений троллей. Другие были рождены в неблагополучных семьях, где родители буквально издевались над отпрысками, вынуждая тех в один момент броситься наутёк, оставив всё прошлое где-то за спиной и никогда не оборачиваться. Третьих же приводили в приют сами родители, понимая, что не способны обеспечить не то что будущее ребёнка, но и настоящее.
Как раз одним из «третьих» и является герой нашей истории.
— Мамаочка, я не хочу! — Сквозь слёзы и хлипы мямлил мальчишка лет шести, может семи, — не бросай меня!
Он был одет в мешковатую, не раз штопаную мантию, которая, судья по ткани, когда-то являлась большим мешком для зерна. Она была мальчику чуть ниже колен. Обуви же и каких-либо порток на нём и вовсе не было.
— Прости, Кариэль… — Еле сдерживая слёзы и порывы всё же оставить свою кровинушку львеьида молодая эльфийка. Больше всего на свете она хотела взять его в охапку и бежать обратно, в свою захудалую бедную лачугу. — Мадам Джораниэль хорошая женщина. Она сможет как следует о тебе позаботиться, мальчик мой.
— Мы будем навещать тебя, сынок. — Сев на колено перед плачущим ребёнком, произнёс бедно одетый худой мужчина. Трясущимися мозолистыми руками, покрытыми множеством ороговевших рубцов от тяжёлой и частой работы, он провёл мальчику по иссиня-чёрным волосам. — Будь смелым и сильным, Кариэль! Не позволяй никому обижать себя!
Джораниэль лицезрела такие сцены слишком часто, но тем не менее каждый раз они терзали её сердце. Она была очень доброй и эмпатичной женщиной и легко поддавалась сопереживанию. Выйдя наконец на улицу, управляющая приютом оборвала этот, кажущийся бесконечным и уж точно затянувшийся момент прощания:
— Доброе утро, Кариэль. — Она запомнила имя мальчика, названное отцом. — Иди ко мне, мальчик.
Открывшись для объятий, она добродушно улыбнулась. Кариэль недоверчиво посмотрел на неё. Лицо его побагровело от пролитых слёз, челюсть неконтролируемо двигалась то влево, то вправо, издавая не самый приятный на свете звук — зубной скрежет.
— Прощай, сынок… — Набравшись сил наконец попрощаться произнесла мать ребёнка и поцеловала того в лоб.
— До свидания, мальчик мой! — Потрепав по голове сына, уже не сдержав слёз, произнёс отец.
— Я позабочусь о нём, можете не переживать. — Серьёзным, но всё же излучающим какие-то приятные светлые тона, голосом произнесла Джораниэль.
Родители мальчика ушли прочь. Упав на колени и рыдая, он глядел сквозь преламляющие видимую реальность слёзы, как те отдаляются с каждым шагом. Джораниэль подошла к нему, опустилась на корточки и приобняла, слегка прижавшись щекой к иссиня-чёрным волосам. Сколько они так сидели в молчании, наверное, никто не скажет. Казалось, будто время тянулось и уже вот-вот начнёт садиться Солнце. Но спустя каких-то несколько дней это вспоминалось уже как минутное событие.
— Они ведь придут ко мне? — Шмыгая влажным носом и вытирая глаза, что уже щипало от слёз, спросил Кариэль.
— Конечно. Они навестят тебя, обязательно навестят. — Сама не веря в свои слова, как и в то, что эта пара проживёт хотя бы месяц на белом свете, произнесла управляющая. — Обязательно навестят. — Повторила она, убеждая в этом скорее себя, чем мальчика.
*** *** ***
Дни сменяли друг-друга, Кариэль уже свыкся с новым домом, бытом и распорядком дня. Ему выдали комплект новой, пусть не богатой, но хотя бы настоящей одежды.
Мальчики и девочки жили в разных залах, но очень часто пересекались среди дня. Жилой зал напоминал обычную солдатскую казарму. Двухярусные кровати, набитые соломой и выстроившиеся ровными рядами. Утром, с подъёмом, дети строились на центральном проходе, проходила перекличка и все дружно отправлялись на зарядку, а после и на умывания. Приведя себя в порядок и застелив постели, дети отправлялись на завтрак. К слову, кормили детишек хорошо. Во всяком случае, они питались регулярно и сравнительно вкусно, в сравнении с голодными днями и месяцами в неимущих семьях. После завтрака их отправляли на занятия. В классах они учились читать, изучали правописание и иные науки. Да, основы тайной магии преподавались всем в обязательном порядке. Пусть кинет в меня камень тот высший эльф, который не знает ни единого, даже самого простенького, заклинания! После занятий был обед и, наконец, свободное время до ужина. В эти часы сироты должны были подготовиться к следующему учебному дню и далее были предоставлены сами себе. Гуляли во дворе, который имел довольно большие территории, общались друг с другом… в общем, проводили детство таким, каким оно должно быть.
Кариэль часто оставался в классе для подготовки, почти каждый день он брал лист бумаги, перо и принимался писать своим родителям. Доходили его письма или нет уже никто не знает, но ответа так и не последовало. Он ждал, что они придут к нему, каждый день надеялся увидеть счастливое лицо мамы, обнять своего отца… но они так и не пришли. Почему? А кто теперь разберёт?! Может быть их постигла неизлечимая болезнь, может голод… может быть их убили по пути домой, в бедных кварталлах такое было не редкостью. А может… может быть они попросту не хотели приходить. И эта мысль была куда больнее, чем иные.
Кариэль взрослел, хорошел собой, набирался сил и знаний. Его любимыми развлечениями были лазанья по деревьям, подвесным лесницам и крышам домов, за что ровесники им восхещались, а старшие сироты, остававшиеся за главных, и работники приюта, включая мадам Джораниэль, сердились и ругали мальца. Иногда даже доходило до телесных наказаний, в виде розг, но не от злого сердца, а в целях воспитания. Ведь все они были одной большой семьёй. Матушка Джораниэль, тётя повариха, дедушка учитель, старшие и младшие братья и сёстры — сиротки.
В учёбе Кариэль был далеко не последним, но и не входил в число зубрил-отличников. Когда считал нужным, он высказывал своё непосредственное мнение, касательно прочитанной книги или разобранной исторической ситуации. Он никогда не боялся того, что это мнение будет противостоять мнению преподавателя, а те, в свою очередь, очень ценили смелость и критическое мышление паренька.
АКТ II: Созревание.
И так день сменялся днём, месяц месяцем, а год, соответственно, годом. Кариэль подрос. Теперь это уже был не рыдающий по маме с папой малыш-оборванец, а статный парень. Голос его огрубел, на подбородке начала появляться растительность, а иссиня-чёрные волосы, теперь уже прилежно расчёсанные, доставали до поясницы. Дабы они не мешались при учёбе и развлечениях, Кариэль собирал их в хвост.
Страсть к верхолазанию и ловкачеству у эльфа не пропала и с достижением четырнадцати. Девушки, как ровестницы, так и парой лет младше, восхищались его гибкостью и красотой. Но Кариэль не замечал этого, от слова совсем. В уме мальчишки-подростка девушки далеко не входили в десяток самых важных и интересных вещей. Хотя… спустя всего два года всё поменялось, резко и неотвратимо. Но к этому мы ещё вернёмся.
— Кариэль, ты можешь сорвать мне яблоко? — Эльфийка ровестница обратилась к парню с кокетливой улыбкой.
— Конечно, Эри, в чём вопрос?! — Лишь получив желаемый повод в очередной раз блестнуть своими умениями, ответил Кариэль и без промедления начал корабкаться по толстым сучьям старой яблони.
Он отнюдь не пытался привлечь к себе внимание этой девушки или расположить её к себе. Им движило, скорее, некое горделивое тщеславие. Он хотел, чтобы им восхищалась не Эристана, а вообще все. Все, кто мог увидеть его прыть и даже услышать о ней из вторых уст. Но, будем чесны, это вызывало лишь зависть и недовольство большинства парней. Особенно тех, кто желал добиться внимания конкретной девочки. Но, при всём при этом, у черноволосого эльфа всё же были верные и преданные друзья.
Парень сорвал два яблока с самых верхних веток, не потому что внизу их не было и не из-за спелости или сочности именно этих яблок. На самом деле, ему достаточно было лишь встать на носочки и протянуть руку, дабы сорвать плоды ничуть не хуже, может даже лучше. Но разве ради фруктов всё затевалось? Конечно, нет. Это понимал Кариэль, понимала и Эристана, принимающая красное наливное яблоко из рук обожаемого ею ловкача.
— Не хочешь пройтись по саду вместе со мной, Кари? — Спросила она, надкусывая плод.
— Почему бы и нет? В любом случае, заняться больше нечем. — Довольно холодно, будто бы от безысходности, ответил эльф.
Эристана на секунду почувствовала обиду. Мол, если бы было хоть какое-то другое занятие — он бы без задней мысли променял бы на него её чудесную компанию, компанию, попрошу заметить, девушки, за которой бегала добрая половина сверстников и ребят постарше. Но упустить шанс наконец провести время с тем, в кого она так слепо и сильно влюбилась, из-за обид было бы очень глупо.
— Тогда пойдём. — Эристина обхватила руку Кариэля, прижавшись щекой к его плечу.
Парень лишь незаметно ухмыльнулся. Его польщало, что именно с ним хотят проводить время девчёнки, хоть и сам он к этому не стремился и не прикладывал абсолютно никаких усилий, дабы завоевать их.
Они шли по парку, ветерок легонько колыхал листву яблонь. Иногда можно было услышать, как налившиеся соком плоды с глухим стуком падали на тёмную, покрытую густым выстреженным газоном, землю. С ветки на ветку, с деревца на деревце, прыгала рыжая пушистая белка. Где-то неподалёку, видимо, было её скромное жилище, ведь именно в этой части парка её чаще всего можно было встретить. Кариэль всегда подмечал такие, казалось бы, никому не нужные мелочи и закономерности. В будущем эта странность ему очень пригодится и, возможно, спасёт жизнь и ему, и товарищам.
— Эри, куда ты хочешь податься, когда покинешь приют? — Спросил черноволосый, дабы разбавить это затянувшееся молчание.
— Я думала об этом… Но не пришла к однозначному решению. — Уже держась просто за руку с возлюбленным и медленными шагами ступая по брущатке, начала она отвечать. — Скорее всего подамся подмастерьем к какой-нибудь портнихе. Я очень люблю вышивать… А ты? Куда ты собираешься?
— Я хочу стать Следопытом. — Коротко и мгновенно, ожидая встречного вопроса заранее, ответил парень.
— Но ведь это опасно! Тебе ведь придётся сражаться с троллями, населяющими наши леса! Они свирепые беспощадные дикари, Кариэль! Откажись от этой мысли!
Её сердце забилось чаще. Она действительно переживала, может быть даже злилась… а может ревновала. Ведь вторая девочка, с которой желанный эльф проводил много времени, грезила мечтами стать такой же великой Следопыткой, как сёстры Ветрокрылые. «Глупая Шаир… вечно носится с мальчиками, играет с ними, лазает везде! Девочка должна вести себя не так!»
Действительно, Кариэль и Шаираси были очень близки. Близки по духу, как друзья, как брат с сестрой. В часы, что они проводили вместе, им и не приходила в голову мысль, что они мальчик и девочка. Они просто веселились, превращая каждую свою игру в безобидное соревнование. Бегали по крышам наперегонки, лазали по деревьям, кто выше, прыгали в длину. Она была, пожалуй, самым близким другом для Кариэля. Ей он доверял все свои мысли и многие секреты, и это было взаимно.
— Кар! — Воскликнула рыжеволосая девушка
Парень обернулся на знакомый голос. Его лицо охватила улыбка и он, разжав пальцы, отпустил руку Эристины. Как Кариэль и говорил, он согласился прогуляться лишь потому, что больше то и делать было нечего. Но стоило появиться Шаи, как он вмиг забыл о своей милой, красивой и невероятно скучной спутнице. Будто бы её и не было рядом, парень устремился к своей подруге.
— Сколько тебя можно искать? Я обошла почти всю территорию, а ты тут гуляешь под ручку с этой зазнайкой. Ты что, — усмехнулась Шаи, — влюбился в Эристину? Ни за что не поверю! — Озорной и звонкий смех окутал пространство вокруг них.
— Да нет, что ты, Шаи! Пфф… Просто мне было совсем нечем заняться, а Эрис предложила пройтись по парку.
— Да? — Рыжая с сердитым, но не заметным Кариэлю, прищуром глянула на Эристину. Та аж дёрнулась от холода, что окутал её тело от такого взора. — Пойдём! Нас ждёт увлекательное приключение!
Но это никак не остановило красавицу Эристину, и их прогулки и беседы с Кариэлем становились всё более частыми, долгими и оживлёнными. Спустя год все уже понимали, что это ребяческое держание за ручку в парке и болтовня на скамеечке переросли во что-то большее. Понимала это и Шаираси, которой было всё сложнее скрывать перед Кариэлем свою ревность и недовольство тем, что их приключениям и соревнованиям парень уделл всё меньше и меньше времени. Казалось, что вот-вот их общение останется лишь в воспоминаниях...
АКТ III: Прощание.
Годы неуёмно шли, ведь времени бег не остановить. И с каждым годом Кариэлю казалось, что течёт оно всё стремительнее. Настал последний день в сиротском приюте.
— Что же… вот и вы покидаете наше большое гнездо! — Говорила мадам Джораниэль с импровизированной сцены, которой были высокие ступеньки и площадочка перед входом в учебный корпус. — Словно птицы, вы разлетитесь кто куда! Впереди Вас ждёт непростая взрослая жизнь, полная счастья и печалей, побед и поражений, покоя и опасностей. Всё зависит от ваших стремлений, дети мои! Но где бы вы не оказались, на какой бы путь не завела вас судьба, я всегда буду рада видеть каждого в этих стенах. Ведь все вы мне стали родными детьми, я переживала все ваши трудности и проблемы вместе с вами, как переживают матери. Не забывайте про родные стены приюта, что стал вашим домом на столь долгие годы! — По щеке её покатились крупинки слёз. Она плакала каждый год, когда отпускала очередную группу подросших сирот в большой свет и каждый раз искренне.
Кариэль стоял рядом с Шаираси, они молча слушали речь настоятельницы и периодически переглядывались, обмениваясь грустными улыбками. В этот день они покидали приют, но пути их не расходились. Эта парочка окончательно и твёрдо решила поступить на службу в подразделение следопытов Луносвета.
Но сегодня был день прощания. В этот день, конечно же, надлежало веселиться! Но грустный осадок разъедал изнутри каждого, то и дело возникая ностальгическими картинками беззаботных воспоминаний детства в приюте. Улыбки сменялись слезами, а слёзы — звонким смехом. Кариэль вышел из здания, где был накрыт большой праздничный стол, на улицу. Холодный серебристый свет луны, что полным блюдцем висела на чёрном небосводе, освещал играя бликами на чёрных волосах девушки.
— Эрис? — Спросил Кариэль.
Он уже был взрослым и в полной мере понимал, насколько прекрасна эта девушка. Её аккуратные тонкие черты лица, плотные алые губы и большие голубые глаза не давали ему покоя. Эльф и вправду влюбился в Эристину, и чувства его были взаимны. Но… Всегда, наверное, есть но.
— Привет, Кар. — Грустные глаза уставились на эльфа. — Вот и настал наш последний день вместе, да?
— О чём ты говоришь, Эрис? Неужели мы не сможем быть вместе и в другой жизни, в той, о которой грезили годами?
— В моей новой жизни нет места следопыту, жизнь которого может оборваться в любой миг. — Грустным, но сильным и серьёзным голосом произнесла девушка.
— О чём ты говоришь? Разве это имеет значение, кто и чем будет заниматься? У следопытов хорошее жалование, мы сможем прожить достойную жизнь вместе!
— Вместе? Я не хочу сидеть днями на пролёт за работой, а вечерами в холодном одиночестве думать, жив ли ты! Я не хочу вздрагивать от каждого стука в дверь и молиться, что это не весть о твоей гибели! Нет, Кариэль… это не такая жизнь, о которой я мечтала. — Эрис заплакала и бросилась в объятья черноволосого возлюбленного. — Прошу тебя, — сквозь слёзы умоляла она, — отринь эту идею! Прошу! Ты ведь можешь заниматься и другими вещами! Давай проведём вместе всю свою жизнь, тихую и безмятежную!
Кариэль не мог оставить своих амбициозных планов, а которых видел себя командиром следопытов, даже взамен на обладание прекрасной Эристиной, глядя на которую всякий раз замирало его мятежное сердце. Они стояли так, в тишине, ещё долго. Каждый понимал, что это их последние объятья. И каждый хотел преисполниться этим моментом и теплом этой, так и не успевшей разгореться до пожара, угасающей любви.
Этот день стал для них днём прощания… прощания не только с приютом, но и со своими грёзами о счастливой жизни вдвоём.
ГЛАВА II: Следопыт.
АКТ I: Рекрут.
Следующим же утром, с первыми лучами солнца, Кариэль и Шаираси отправились подавать свои кандидатуры для вступления в ряды Странников.
— Что же… Садитесь за стол, Кариэль. С Вами проведут надлежащую беседу, Вы пройдёте пару тестов и экзамен по физической подготовке, после чего мы уже примем решение о Вашем зачислении.
Эльф кивнул, его лицо было как никогда серьёзным. Усевшись за столик он принялся ждать своего часа.