Дверь придорожного трактира на границе Сумеречного Леса и Красногорья широко распахнулась. Несколько компаний, сидевших за редкими столами, на пару секунд задержали взгляд на нарушителе спокойствия, а затем, похмыкав, продолжили свою игру. Сам же вошедший, одетый в чёрный плащ и нем енее тёмную шляпу, огляделся и тихо присвистнул. Вслед за ним в помещение вошёл массивный мастиф. Собака явно была не из «сумочных» — мощные лапы, крепкое тело. Мастифф огляделся да принюхался, переведя взгляд на мужчину и радостно завиляв хвостом. Он явно любил своего хозяина.

— Бартс, сколько раз нужно попросить оставлять Тильду на улице? – Бармен, с грустной усмешкой, обратился к человеку.

Сняв шляпу и показав во многих местах седую и потрёпанную голову и лицо остальным, мужчина грустно усмехнулся да медленно прошёл к стойке. Присев за свободный стул, тот поднял взгляд на бармена да улыбнулся.– Прав на подобное я не имею. – Голос нежданного гостя был не особо приятен для слуха, однако одна его угрюмая интонация внушала если не страх, то, как минимум уважение.

— Ну, видимо, так мне и придётся мыть пол каждый раз после твоего прихода. – Бармен усмехнулся да предоставил севшему гостю кружку пенящегося напитка. – Что ж, по какой срочности решил заглянуть к нам?

— Прекрасно понимаешь. – Бартс, вновь усмехнулся да сделал пару больших глотков из кружки, удовлетворённо выдохнув. – Золотишко заканчивается. Поведаешь, не заносили ли вам тут контрактов бравые королевские служащие? – Мужчина вновь почесал мастифа за ушком да улыбнулся, глядя на того.

— А я уж думал, что ты просто захотел проведать знакомого. – Бармен грустно рассмеялся да глянул на мужчину, покачав головой. – Тут без этого никак. Неспокойно нынче, куча всего творится, вот и солдаты недавно заходили, занесли. Глянь. – Опустив голову под стойку, бармен, кряхтя, достал аккуратно свёрнутый плакат, на средине которого каждый мог распознать популярный текст: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ. ЖИВЫМ ИЛИ МЁРТВЫМ».

Бартс пододвинул к себе клочок бумаги, разглядывая содержимое, с каждой секундой всё больше хмурясь. Наконец, дочитав, тот вновь свернул плакат да убрал его за плащ. – Выглядит несерьёзно, однако чёрт его знает, что нынче даже за простым бандитом стоит… — Охотник грустно усмехнулся да «добил» свою кружку с пивом.

— И тут верно. – Бармен, оглядывая помещение, вздохнул. – Что ж, уже уходишь?

— Времени мало. Как-нибудь осяду тут. – Достав из кармана несколько медяков, мужчина пододвинул те по стойке бармену да низко кивнул тому. – Бывай, Эрс. Ещё свидимся. – Сказал тот да, надев на себя шляпу, аккуратно потянул за цепь своего мастифа да медленно последовал к выходу.

— Удачной охоты. – Лишь буркнул бармен вслед да принялся протирать кружки.

Дорога предстояла сравнительно короткая. Убежище бандита, которого уже второй день преследовал Бартс, должно было находиться именно в небольшом заброшенном амбаре в глубине Сумеречного Леса. Если бы не знание охотничьих троп и умение выжить в подобных условиях, старый ветеран и не дошёл бы сюда. Тихонько свистнув своему мастиффу, Бартс покрепче обмотал цепь на своей груди, дабы та не звенела, да принялся заряжать свою весьма неплохую рычажно-револьверную винтовку гномского производства. Не доверял старик гоблинам. Последний патрон в барабане, щелчок рычага. Пора заходить Дверь он вышиб с ноги. Трое. Действовать необходимо было быстро.

Свист – мастиф вбежал в комнату и набросился на ближайшего к входу
разбойника. Секунда – и выстрел. Старик не собирался убивать бандитов. Всё же, нужно было соблюдать законы. Пуля вошла в тело разбойника примерно в районе плеча, болезненно задев лопатку. Скорее всего, умрёт от кровопотери. Последний спохватился вовремя, взвёл свою
винтовку. Бартс остановился.

— О-отзови пса! – прикрикнул бандит. Он был невероятно испуган неожиданным приходом охотника, но всё-же старался сохранять уверенность.

Бартс свистнул. Тильда, хоть и нехотя, отпустила руку бандита и, рыча, медленно попятилась назад. Стрелок же спустил рычаг – гильза вылетела из отсека. Щелчок – и винтовка вновь взведена. — Сдадитесь, парни, или поступаем по-плохому? – Даже при обычных обстоятельствах голос Бартса звучал весьма грозно, однако в данной ситуации он представлял из себя чуть ли не само воплощение Смерти. Тихий, уверенный, в тоже время и грубоватый. И издавал его из себя человек в чёрном плаще и с винтовкой, направленной на лицо бандита. Страшно?

— С-сдаться? Х-х-ха! – Бандит попытался выдавить из себя
усмешку. И допустил фатальную ошибку, лишь на сантиметр опустив ружьё винтовки.

Бартс же воспользовался случаем. Ему не пришлось так долго
ждать. Второй выстрел пришёлся прямиком в локоть негодяя, буквально уничтожая сустав и кость.

Разбойник вскрикнул и зажал курок. Его выстрел был весьма опасным для Бартса – пуля задела подол плаща.

Щелчок рычага. Тихий свист. Взведение винтовки, рык мастифа. Новый раунд. В нём Бартс не стрелял первым. Тильда набросилась на спину тому бандиту, что она грызла с самого входа в амбар, мощными лапами повалив того и вновь вцепившись в руку. Разыскиваемый от отдачи выронил винтовку и принялся ползти ко второй двери, держась за пробитый локоть. Бартс же медленно прицелился и выстрелил прямиком в колено
ползуну.

Закричал он знатно. С одной рукой и одной ногой далеко он уползти не мог.

— Итак. – Завёл свою речь Бартс, вновь спустив рычаг винтовки и взведя ту. Третья гильза упала на пол. – Моё предложение всё ещё в силе. Вы можете спокойно встать и, соблюдая установленный мной правила, пройти к ближайшему представителю власти и предстать пред судом. Или же я могу притащить ему ваши головы, и мне заплатят столько же. – Бартс аккуратно облокотился на полуразбитую столешницу и, повесив винтовку на себя чрез плечо, пошарился по карманам в поисках так нужного элемента в подобных ситуациях – сигары и зажигалки. Гномского качества.

— Можешь притащить им мою голову! – Вскрикнул один из бандитов.

Бартс повернулся – крик издавал тот, что лежал под его мастиффом. Тот, вздохнув, глянул на Тильду. – Только не сжирай его лицо. –Проговорил тот и, усмехнувшись, свистнул своей собаке. Давно её нужно было покормить.

А Тильда с удовольствием впилась в шею лежащему. Собакам же не важно понятие культурного пиршества.

Два оставшихся бандита, один из которых держался за плечо, а
другой за колено, с возрастающим страхом наблюдали за процессом поедания своего товарища.

— Собственно, один из вариантов вы увидели. – Бартс рассмеялся да, подпалив сигару, вставил ту в зубы и выдохнул едкого табачного дыма. – У вас всё ещё есть выбор. – Убрав зажигалку обратно, мужчина оттолкнулся от рассыпающейся столешницы да вновь взял винтовку в руки, подходя к корчащимся от боли на земле негодяям.

Те переглянулись. И почти одновременно кивнули охотнику.

Цепи мерно звенели при каждом шаге разыскиваемого. Второй умер уже через пару часов. Банально истёк кровью. Оно и не мудрено – охотник не собирался тратить время на перевязи. Ему всё равно заплатили бы одинаковую сумму. Бартс не особо горевал, убрав голову того в мешок. До сторожевой башни оставалась буквально пара часов. Но охотник лишь размышлял, иногда подгоняя идущего впереди «заключённого». Вот, воспоминание о родственника. Три сестрицы и маленький брат. Возможно, они и сейчас живы. Нападение орков на Штормград, побег куда подальше. Лордерон. Вторая война. Вступил в армию стрелком. Перебил немало орков. Вернулся героем в Штормград. Помогал отстроить тот, полностью добровольно. Продолжил службу в армии. Дослужился до капитана, получил несколько человек в командование. А затем – крайне неприятная перепалка с маршалом. С треском полетел вниз по званием, а затем – и вовсе выгнали. Горесть, начал пить. Порвал с оставшейся в Лордероне семьёй. Во время одной из попоек сильно надрался и разозлил ещё более пьяную компанию. По итогу – драка. Четыре сломанных ребра и выбитое колено. Ночь канаве, трое суток в лазарете. «Неудачно упал». Что-то в этой баталии заставило Бартса изменить свои взгляды: то ли боль, то ли банальная усталость от прожигания своей жизни на пьянку и самобичевание. Связался с гномскими мастерами, заказал себе винтовку. Купил красивый плащ на оставшиеся деньги, да и пошёл снова восстанавливать справедливость в Королевстве. С армией перестал связываться, так и заработал себе репутацию охотника за головами. Много раз чуть не умер, но зато встретил верного товарища: мастиффа, которую он позже назвал Тильдой. И продолжил этим заниматься. Теперь же, Бартсу становилось всё труднее поддерживать своё существование и зарабатывать этим способом. Старость, или же банальная усталость – трудно сказать. Лишь целеустремлённость и вера в собственные силы заставляли стареющего героя головореза улучшать, хоть и несильно, обстановку в Королевстве путём вырезания более прогнивших головорезов.

Бандит замедлил свой ход. Двоица подошла к переходу между Красногорьем и Сумеречным Лесом. Постовой, заметив приближение парочки, медленно приблизился к тем.

— Добрый… день. – Желая уже завести добродушную беседу, страж оглядел скованного цепями бандита да покачал головой.

— И вам добрый. Как на службе? – Тихо усмехнулся тот да забросил винтовку на плечо. – Отведи-ка меня к старшему, будь добр.

— Извините, в данный момент Сторожевая башня не выдаёт награды за поимку преступников. Приносим свои извинения. – Заговорил страж так, словно он был механизмом, запрограммированным лишь на повторение этой единой фразы.

Что до глубины души обидела Бартса. – Это ж что значит? Выполняю я за вас работу, а мне и не заплатят за это? – Недовольно выговаривался старик, то и дело поглядывая на бандита. – Веди к старшему. Поговорю с ним по этому поводу.

— Сир, мы не…

— Заткнись и веди меня к вашему клятому командиру, чёртова банка! – Прикрикнул Бартс да резко снял с плеча свой огнестрел.

Страж быстро схватился за свой меч. Но затем, одумавшись, покачал головой. – Как вы желаете. Однако, он скажет вам тоже самое. – Солдат убрал руку с меча.

Бартс же кивнул сторожу да, вновь закинув винтовку на плечо, толкнул бандита вперед, дабы тот, наконец, дошёл до вышки первым.

Дверь придорожного трактира на границе Сумеречного Леса и

Красногорья широко распахнулась. Несколько компаний, сидевших за редкими столами, на пару секунд задержали взгляд на нарушителе спокойствия, а затем, похмыкав, продолжили свою игру. Сам же вошедший, одетый в чёрный плащ, в некоторых местах окраплённый кровью, и не менее тёмную шляпу, огляделся и тихо присвистнул. Вслед за ним в помещение вошёл массивный мастифф, на пасти которого были видны несколько капель засохшей крови.

— Бартс, хоть бы постирался, Свет тебя подери. – Бармен, поставив пустой стакан под стойку, усмехнулся да жестом пригласил потрёпанного охотника за свободный стул.

Мужчина в чёрном устало выдохнул да плюхнулся за свободное место. Сняв шляпу и положив ту на стойку, Бартс усмехнулся и почесал за ухом мастифа, что сел под стойкой. – Ну, не боись. Не залью тут кровью тебе ничего. – Охотник вновь посмеялся, хоть и смех его прервался кашлем. – Слушай, Эрс, налей там чего не особого крепкого.

— Понял. – Бармен усмехнулся да наполнил деревянную кружку светлым дворфийским пивом, поставив ту перед охотником. – Ты, кстати, откуда такой потрёпанный?

— О, весьма интересная история… — усмехнувшись, произнёсБартс да, сделав пару глотков из кружки, начал свой рассказ. – Значит, слушай…

— … ну, собственно, так всё и закончилось. – Изрядно подвыпивший

Бартс чуть ли не отрубился, высказывая последнее предложение. Действительно, рассказ затянулся, да и алкоголь в крови изрядно мешал сконцентрироваться. Даже чтобы разглядеть время на небольших наручных часах ему пришлось изрядно поднапрячься. – Эрс, там, эт, остались ещё комнаты свободные?

Бармен рассмеялся да подбросил охотнику маленький и потрёпанный медный ключ от одной из комнатушек в трактире. – Наслаждайся нашим гостеприимством. Заплатишь уж завтра, а то сейчас ты едва слово выдавишь из себя. – Эрс вновь усмехнулся да похлопал мужчину в чёрном по плечу.

Бартс кивнул бармену да, покачиваясь, медленно поднялся на второй этаж трактира.

Ночью охотнику спалось крайне плохо. В пьяный мозг лезли куча мыслей, хоть и самой частой была лишь одна: а не бросить ли всё это? Не пора ли на покой, Бартс? Ты сделал много для этих неблагодарных свиней, даже слишком. Пора отдохнуть. Несколько часов, которые можно было потратить на спокойный сон, мужчина провёл в раздумьях. И всё же пришёл к одному, невероятно важному исходу – ему действительно пора на покой.

Проснувшись, Бартс, помимо рутинных утренних занятий, передал Эрсу ключи от комнаты, да рассказал тому о всех своих ночных размышлениях. Конечно, стареющему бармену было достаточно грустно слышать об уходе своего старого друга, однако он не стал того останавливать. Наоборот, лишь согласился с тем, что ему давно пора на покой.

Бартсу тоже было сравнительно нелегко. Однако, надо делать это сразу. Иначе, потом не хватит решимости. – Прощай, Эрс. Надеюсь, ещё свидимся. Удачи тебе тут.

— И тебе, Бартс. Смотри не подохни со скуки.

Неделя для уже отставного охотника за головами была достаточно насыщенной. Первым делом вскопав свой тайник с золотцем в глубине Элвиннского леса, Бартс отправился в столицу, оформить себе покупку небольшого дома неподалёку от Златоземья. Милое место, с отличным видом на озеро. Бюрократический ад оказался не таким уж и ужасным, как думал стрелок. Договора были заключены уже через пару дней.

В своём доме, у Бартса было невероятно много времени на раздумья. О всём. О том, чем он был все те года: его прошлое безжалостного убийцы, которым он стал при невероятно странных обстоятельствах, то, как он менялся. От жизнерадостного парнишки-рядового, что всегда был готов помочь своим товарищам, да и просто людям на улице, будь то потерявшийся мальчик, или пьяница, который молил о медяке, до грубого, но справедливого капитана, что никогда не бранил своих подчинённых без поводу, но если он появлялся – гнал тех словно волов, в тоже время поощряя их за особые заслуги, а оттуда уже до бесцельно бродящего по улицам пьяницы, что не видел ни смысла, ни цели в своём существовании, и который несколько раз пытался повесится, и, затем, до охотника, которым он стал, поняв то, что убив себя, он лишь покажет свою слабость миру, что ополчился на него за оплошность, что взял на себя достаточно важную, хоть и не особо благородную и благодарную цель – избавление мира от ещё больших мерзавцев, чем он сам. Бартс также немало думал и о своих родных идрузьях. О братишке Дарни, который только-только начал обрастать бородой, когда он отправился отвоёвывать Штормград, о его постоянных шутках и розыгрышах, и о том, как он доставал сестёр. И о них он тоже думал. Тириса, Мэли и Арли. Умнейшие и красивейшие девушки, что чуть ли не идентичных на лица. Всегда он помнил о том, как они волновались о нём во время войны, постоянно присылая письма, о том, как они за ним следили до взросления. Как они бесились на его брата, и как матушка смотрела на них с умилением. И матушку он помнил. Марисса. Нежные её руки, добрый взгляд и её милый смех, когда он веселил её. Её выговора брату, в которых, на самом деле, не было ни капли гнева, а лишь своеобразная забота. Как она не хотела отпускать его в армию, умоляла остаться. Вспоминал он и гордое, хоть и грустное лицо батюшки, который всегда поощрял наклонности и шалости Бартса, приносил ему так трудно добываемые в те времена сладости, и его басовитый смех.

Но самое тяжёлое во всех этих мыслях было осознание Бартсом того, что все они мертвы. Падение Лордерона в двадцатом году выкосило большую часть населения, превратив тех в безмозглую нежить. Когда охотник узнал об этом, он принялся шерстить все списки прибывших беженцев. Перерыл каждый файл, но не нашёл ни слова о его семье. Ни капли той самой нужной информации. Утрата контактов с родственниками сильно ударила по спившемуся и одной ногой в гробу охотнику, однако это также послужило одной из причин его взлёта из той затянувшей ямы пьянства и безделия. Вспоминал о священнике Таргристе из Лордерона. Матушка с отцом часто таскали его, как и всю остальную семью в собор Света. Бартсу, на самом деле, даже нравилось туда ходить. Священники взывали людей не унывать в подобные тяжкие времена, молили и молились за их счастье и процветание. Помнил он и первых паладинов, тяжёлых латников с молотами. Бородатые и всегда улыбчивые. В своё время они дали немало советов и знатно подбадривали тогдашнего мальчишку. По мере сил, они и делились с ними съестным в особо тяжкие времена. О Свете с тех самых пор у Бартса очень хорошие воспоминания. Да чего уж, он даже во времена своей тяжкой депрессии ходил в Собор Света в Штормграде, прося прощения у священников за свои грехи и молясь за души своих родственников. Он верил и верит в то, что они ушли к Свету и наблюдают за ним. И, вновь, помогают ему своими наставлениями сверху, хоть он их и не слышит. Поминал он и своих старых друзей: бармена Эрса, что помогал охотнику вылезти из той ужасной пучины саморазрушения, что всегда был готов поделится советом и поговорить о различных вещах, что происходили в мире, что рад был помочь справится с горем, что наваливалось на мужчину. А Бартс же по мере своих сил приводил к нему новых клиентов, исправно платил за заказы, да также помогал советом и разговором в случае беды у того. И даже после ухода охотника на покой они довольно часто писали друг другу письма, уточняя, жив ли другой. Как-то раз вспомнил он и свою даму сердца. Марси. Невероятной красоты девушка, с её шёлковыми русыми волосами и проницательными зелёными глазами. Встретились они довольно необычно: на поле битвы. В одном из сражений Второй войны, попались они друг другу на глаза, и несколько раз спасали друг друга от смерти. Так они и шли вместе чрез все Восточные Королевства, помогая каждому не только в бою, но и после него. Часто они помогали справляться с горем друг друга. То о павших товарищах, то о проигранном сражении. Бартс часто корил её за подобный выбор пути в жизни, на что, правда, Марси лишь смеялась. А зря. Под самый конец войны, когда бравая армия Альянса сражалась с орками на подступах к Штормграду, девушку поразил топор одного из орков, от которого её не смог защитить Бартс. Невероятное горе отложилось в памяти стрелка о том сражении. Сам он лично её и хоронил, родственников у неё не было. С этим бременем он и дошёл до сражения у Тёмных Врат.

Так Бартс и прожил несколько лет. Отошёл от роли убийцы убийц, заменив это банальным разведением скота да выращиванием продуктов. А также разбором своих воспоминаний. Всех тех, кого он любил, Бартс хранил на фото у кровати. Тильда тоже обмирщала, превратившись в спокойного сожителя бывшего охотника. На своём коне, Тербком, мужчина часто выезжал на прогулки, вместе с мастифом. А ещё, Бартс закопал винтовку и плащ. Не смотря на то, что он прекрасно помнил и не хотел забывать о своём прошлом, подобное не должно преследовать тебя каждый день. Часто он помогал путникам, что уставшими проходили неподалёку, предоставляя им кров без всяких задних мыслей. Конечно, он брал с них, хоть и мизерную, но, всё же, плату за проживание. Так и продолжал бы отставной охотник за головами, бывший капитан и добродушный парень жить спокойно в своём небольшом домике. Но нет.

Шёл четвёртый год отставки Бартса. В этот хмурый денёк он лишь хотел спокойно отправится в Штормград ближе к средине дня, однако проснулся от того, что Тильда невероятно громко лаяла на дверь. Тихо свистнув той, Бартс всё же отворил дверцу дома.

— Утро доброе. Почём в такую рань к старику пришли? – Усмехнувшись и потирая глаза произнёс Бартс. Осознав происходящее, мужчина оглядел троицу, что стояла за дверью. Лица их были им давно забыты, однако старик осознавал, что где-то они уже встречались. К сожалению, понял он это слишком поздно.

Троица не церемонилась. Грубо втолкнув ещё даже не одетого мужчину внутрь, они с ухмылкой оглядели интерьер дома. – Неплохую хату себе обустроил, старикан. Чё, думал, мы там подохнем и забудем, а ты останешься тут спокойно спать? Не-а, мужик, такое мы не прощаем. Такое не забывается.

Бартс даже рта раскрыть не успел. Мощная оплеуха прямиком в левый висок от стоящего сзади заставила сравнительно крепкого, но уже стареющего отставного охотника припасть на колени. Его взор помутнился. Он инстинктивно попытался взять винтовку за спиной за приклад. Но, увы, её там не оказалось. К сожалению, понял это он снова слишком поздно. Разбойники засмеялись. Тильда громко лаяла. – Заткните эту шавку! – Бросил один из троицы. Двое, у одного из которых виднелись глубокие порезы на спине, подошли к зажатой в углу Тильде. Та громко зарычала, однако чрез секунду с её стороны послышался тихий писк, а затем – хруст.

Бартс с трудом поднял взор. Но зря – он увидел лишь бездыханное тело своего единственного оставшегося товарища. Его губы задрожали. Он медленно подполз к ещё тёплому телу Тильды и уткнулся носом в её чистую шерсть. Он не мог среагировать по-другому. Лишь редкие слёзы потекли из его глаз.

Разбойник загоготали. – Посмотри на него! – И вновь, помещение заполнил дикий, безумный смех.

Они издевались над стариком. Громили его дом, уничтожая все те предметы памяти, что он оставил для себя из прошлого. Разорвали портреты его любимых, выбросили на разразившийся на улице дождь письма, что ему приходили, и те, что он ещё не успел отправить. Разломали амбар, в котором проживало несколько кур, зарубив тех перед этим. Сломали стены стойла, нагло своровав Тербкого. Били лежащего на полу старика ногами, ломая его старые кости в некоторых местах. Уничтожали его память. Низвергли в пустоту всё, что копил Бартс всю свою жизнь. Всё, что у него оставалось.

А он лишь тихо плакал, уткнувшись носом в шерсть своего пса.

Прошло пару часов. Погром в доме никуда не делся. Как и снаружи. Но Бартс всё лежал на полу. Избитый физически и уничтоженный морально.

Не было сил на слёзы. Лишь на бессмысленное лежание на полу. И размышление от ом, что произошло.

Они были правы. Такое не забывается. Такое не прощается.

Отдых – не судьба таких людей. Им не суждено умирать спокойной старостью. Лишь только завершив своё дело, можно спокойно уходить. А оно никогда не завершится.

Бартс нашёл в себе силы подняться. Он потратил несколько часов под проливным дождём, дабы захоронить своего любимого товарища. Взяв свою лопату, он отправился на задний дворик. Там, где раньше было стойло Тербкого. Пару раз обозначив место лопатой, он с силой стукнул по нему. Земля, смешавшись с щепками, разлетелась в стороны. Ещё пара точных ударов – и Бартс мог достать из земли сундук. Старый чёрный плащ. Ни капли не проржавевшая винтовка. Патроны и несколько мешков золота. Охотник не думал, что вернётся к этому тайнику.

Дверь придорожного трактира на границе Сумеречного Леса и Красногорья широко распахнулась. Несколько компаний, сидевших за редкими столами, на пару секунд задержали взгляд на нарушителе спокойствия, а затем, похмыкав, продолжили свою игру. Сам же вошедший, одетый в чёрный плащ и не менее тёмную шляпу, огляделся и тихо присвистнул. Вслед за ним в помещение никто не вошёл. Чуть крепче сжав цепь ошейника, в котором не было шеи собаки, мужчина глубоко вздохнул.

— Бартс. Паршиво выглядишь. Где там Тильда? – Эрс, вновь протирая стакан, добродушно улыбнулся пришедшему другу. Он понимал, что произошло что-то печальное лишь по наряду Бартса.

Охотник молча присел на свободное место у стойки да глубоко вздохнул, поднимая взгляд красных глаз на бармена. Сняв шляпу, тот заговорил. – Нет больше Тильды. Как и Тербкого. И желания моего спокойно жить. Плесни-ка мне, пожалуй, того светлого дворфийского. И, будь добр, пошурши по костоправам и информаторам. Надо кое-кого найти.

— Редко же ты меня о подобном просишь. – Бармен грустно покачал головой. – Прими мои соболезнования. Мои товарищи помогут тебе всем возможным. – Сказал Эрс да наполнил деревянный стакан охотника светлым дворфийским, по его же заказу. Поставив тот пред Бартсом, тот усмехнулся. – Расскажешь о произошедшем, или сначала прострелишь пару голов?

— Сначала, пожалуй, высплюсь. Потом уж подлатаюсь и расскажу. – Тот низко кивнул Эрсу да вновь сделал пару больших глотков из кружки.

— Нет для нас покоя.

Выстрел. Щелчок рычага, падение гильзы в траву. Она упала быстрее тела.

— Нет для нас отдыха.

Выстрел. Щелчок рычага, падение гильзы на твёрдый каменный пол. Глухой стук упавшего трупа.

— Зря вы заставили меня к этому вернуться.

Выстрел. Щелчок рычага, падение гильзы на коврик. Третье тело упало. Но это лишь новое начало.