Облаченная в халат, Маргатруа сидела на кресле перед зеркалом. Лишь недавно она принимала ванны, а теперь, находясь в окружении многочисленных служанок, наводила красоту перед грядущей поездкой в Тел'анор. Каждый раз взирая на собственное отражение, она переигрывала в голове все памятные моменты своей жизни. Одним из таких был первый визит в Сурамар. Тогда ещё молодая и совершенно не похожая на саму себя: рыжеволосая девочка подросток с длиннющей, опадающей до пола роскошной шевелюрой, что была словно второй плащ; светлая кожа её была чиста, молода, олицетворяя нескончаемую энергетику и желание жить, жадно поглощая дары этой жизни. Взгляд её пурпурных очей, кажется, в сущности не поменялся: она по-прежнему выражала извечную задумчивость, но появившиеся с недавних пор морщины теперь наделяют её взор некой усталостью, умудренностью — ведь и вправду, она прожила столько тысяч лет, что веки её закономерно стали тяжелее, и с каждым новым годом в этих глазах всё меньше радости, всё меньше той девственной тяги к жизни, коей она была наделена когда-то давно, во время беззаботной праздной молодости. Разглядывая многочисленные морщинки, так неестественно выглядящие на тонком и остром эльфийском лике потомственной аристократки, Маргатруа вспоминала и иной счастливый день из своей жизни. Свадьба. Уже не подросток, но взрослая женщина она была идеалом для многих дворцовых мужчин тех времен: тонкая, женственная принцесса, способная одной лишь своей лучезарной улыбкой подарить истинное счастье. В тот день, во время посвящения в авгуры Империи Калдорай, Маргатруа сумела очаровать собой знатного наследника дома; он видел в ней больше, чем просто прекрасную даму, словно в ней было… какое-то божественное начало? Потомки Эльтаны Мудрой часто приписывали себе родство с самой Элуной, утверждая, что якобы в них нечет её кровь. В тот момент, когда Талион, супруг, впервые повстречал Маргатруа он был того же впечатления — перед ним самая настоящая полубогиня! Рослая, утонченная и облаченная в белоснежную робу, обнажавшую по колени вид на длинные, стройные ноги; её талия узка, придавая её фигуре вид песчаных часов, а ладони так и веяли нежным бархатом — коснуться их значит было прикоснуться к прекрасному. И, наверное, если бы он жил до сих пор, он бы ничуть не разочаровался в образе своей супруги сейчас: они пережили вместе величайшие потрясения, знали друг друга ещё будучи детьми звёзд, а когда преобразились в шал'дорай под действием Ночного колодца, то в его глазах она стала краше в сто крат! И хотя некогда рыжие локоны выцвели, окрасившись в цвет чистого снега, а прежде светлая кожа, близкая к оттенку нынешних син'дорай, приобрела сиреневатый, можно сказать, даже сероватый окрас, она по-прежнему оставалась чарующей дамой сердца, передавшая своим детям те же аккуратные, но при этом резкие очертания лицевых линий, те же маленький вздернутый подбородок, высокие скулы и широкий лоб, олицетворяющий мудрость. И даже преждевременная старость, коснувшаяся её прекрасного тела, не могла перечеркнуть всё, чем она была богата по молодости; скорее, пронзившая её худоба и многочисленные морщинки говорят больше об её колоссальном жизненном опыте, чем уродуют. Весь этот образ увядающей эльфийской дамы больше прельщал ей, чем отторгал; она уже достигла всего, чего могла, и всё, что ей оставалось, — довести последние дела до конца в мире смертных перед слиянием с вечными звёздами. Она принимала своё неизбежное старение, не стараясь убежать от судьбы, ибо её текущий образ лишь подчеркивал её статус, а не очернял его.
И вот, наконец, она выходит из состояния транса, погруженного во время любования своим отражением. Волосы, всё ещё молодые и роскошные, высохли, и трепетная служанка услужливо расчесывала их назад, старательно делая им сложную укладку с помощью дорогих лака и мусса, стремясь никак не навредить им, будто бы они были живыми и могли чувствовать любое пренебрежительное отношение к себе. Маргатруа нынче предпочитала прическу, что выгодно открывала её большой лоб, позволяя общественности лицезреть её магические татуировки во всей своей красе. Чародейский глаз на её лбу лишь подчеркивал, что она — астромант, говорящая со звёздами, уважаемый член этого общества, а потому она никогда не стремилась прикрыть эту татуировку за копной волос, предпочитая зачес назад, что было модно у многих старых Высокорожденных под стать ей. Другая служанка, закончив с массажем длинных, вздернутых своими острыми кончиками вперед ушей, украсила их съемными аксессуарами — золотистыми чехлами и серьгами с драгоценными камнями. В то же время третья слуга заканчивала работу с макияжем — Маргатруа никогда не могла выйти за пределы своего поместья, пока её ресницы не будут выразительно черными, а её тонкие, пускай и потрескавшиеся со временем губы не будут услащены темной помадой. Пока пожилой лик властительницы приправлялся пудрой, её тело уже вовсю было обвешено драгоценными браслетами и ожерельями, что играли не просто роль дорогих аксессуаров, но и усиливали власть Маргатруа с самим Космосом: во многих из этих украшений были инструктированы лунные камни, упавшие на Сурамар когда-то давно; это было модным явлением среди звездочетов, и она не уклонялась от трендов, а даже наоборот — всецело их поддерживала.
Когда мастер рунических татуировок обновил стертые магические знаки на теле Маргатруа, подпитав их чародейским порошком, прислуга расступилась по разные стороны обширных владений Маргатруа, припадая на колени перед ней: владычица встала с кресла перед зеркалом во весь свой внушительный рост, возвышавший её над всеми в этом помещении; халат тотчас заменили на элегантное платье нового сурамарского фасона, сшитого на заказ у известнейшей гильдии портных Сурамара, а поверх наложили донельзя огромный темный плащ, волочащийся по земле; наконец, ей услужливо подали в руку ценнейший чародейский посох, острейший шпиль тонкой работы гравировщика по драгоценным металлам, и она была готова выйти на свет. Несмотря на возраст, её походка была столь же элегантна, выдержана по всем стандартам высших кругов знати. Волшебный паланкин поджидал её во внешнем дворе поместья, и покуда она шла вперед, гвардейцы салютовали ей и сопровождали до тех пор, пока фигура её окончательно не исчезла на горизонте живописных шал'дорайских садов...
Характер в динамике (продолжение рассказа)
… впереди простиралась дорога, ведущая на возвышенность. Маргатруа повелела слугам остановиться, и её паланкин остановился на месте. Гвардейцы как один замерли, ожидая слова Её светлости. Один из слуг подоспел помочь леди выйти из паланкина и ступить на землю уже своими ногами. В сопровождении госпожи дома Эльтанин присутствовал один из её лейтенантов — Эрас. Он встал в стойку смирно и обратился к леди:
— Ваше Сиятельство, впереди простилается путь до Тел'анора. Разрешите сопроводить вас до усыпальницы в составе двух гвардейцев?
Маргатруа задержала дыхание, поначалу ничего не ответил своему верному лейтенанту. Её озадаченный взгляд блуждал вдоль холмов, на которых располагалась легендарное древнее захоронение великих предков ночнорожденных. Оно было активно во времена старой Империи, но с тех пор, как ночнорожденные оградились от мира барьером, оно было заброшено и впало в непригодность. В конце концов, шал'дорайская дама ответила офицеру своей гвардии:
— Нет, — скажет она, но после дополнит ответ, опережая замешательство лейтенанта. — Я пойду одна.
— Но Ваше Благородие...
— Эрас, — в пространстве повисла тишина. Гвардеец лишь отсалютовал своей госпоже, раздавая своим подопечным приказы возвращаться восвояси, в поместье Эльтанин.
Дама в одиночку отправилась место, уже давно не славящееся гостеприимством. Здесь было пруд пруди иссохших, гарпий, беспокойных духов и иных агрессивных обитателей сих мест. Но Маргатруа была непреклонна в своем желании пойти одна: это было дело личного характера, не публичного, с чем госпоже дома регулярно приходилось иметь дело. Воистину, Маргатруа, как публичная натура, вела достаточно активную политическую жизнь; не было ни одного дворянского совета без неё. Благодаря ораторскому мастерству, коему её научил наставник Актоир ещё в молодости, её выступления всегда были полны экспрессии, чувств, эмоций и, что самое главное, информативности. Как и подобает фигуре её масштаба и ремесла, у неё как полно верных сторонников, охотно одаривающих старую эльфийку энергичными овациями после каждого её триумфального выступления, так и достаточно критиков и противников, чей антагонизм к ней временами доходил до открытой неприязни и даже вызова на Тал'ашар — смертельный поединок в аристократических кругах Сурамара. Каждое неудачно сказанное слово, мысль они запоминали, каждую неудачи леди припоминали, чтобы дискредитировать её. Тем не менее, госпожа дома Эльтанин с опытом всё меньше одаривала неприятелей своих вниманием: ей не нужно искать их признания или одобрения, нет, она чётко разделяет общество на тех, кто её поддержит всегда, тех, кто колеблется, за чей голос ещё можно побороться, и тех, кто ни при каких обстоятельствах не пойдет на союз с ней. Она стала настоящим знатоком политического искусства, зная, когда можно надавить, а когда — отступить. И несмотря на такую активную жизненную позицию, леди никогда не чувствовала себя благоприятно в компании политиканов, мещан и даже слуг. Нет… они были ей чужды, ибо леди никогда по-настоящему не жила этим. Политика — скорее способ подарить себе, своей семье, своим детям достойное место в обществе; пачкая руки в грязных интригах и блеща красноречием на жарких дебатах, она делала счастье прежде всего своим детям, супругу, ведь именно они её настоящая жизнь, её душа и сердце, коим принадлежат все её тревоги, чувства, переживания. И здесь, в Тел'аноре, она была не ради мнимых ритуалов приличия, чтобы построить вокруг себя какой-то образ хранительницы древних захоронений, нет. Она искала встречу с двумя близкими, чьи тела навсегда останутся здесь, на священной земле Тел'анора… наставник Актоир и любимый муж Талион.
Путь до их захоронения был долгим, тернистым, но когда она уже оказалась рядом, то к своему гневу лицезрела одну из наинеприятнейших картин: дикие животные, кои стали голодные до плоти и магии иссохшие, каким-то чудом смогли повредить маяки, отпугивающие им подобных от священных захоронений. И самое тревожное то, что эти мерзкие создания смогли повредить надгробные плиты, в коих покоились любимые ей эльфы. Без сожаления и сомнений Маргатруа сожгла уродцев в чистом звездном пламени; они не успели даже наброситься на астроманта прежде, чем превратились в безликий пепел, развеянный по ветру. Думала ли она о том, что кто-то из них когда-то был таким же эльфом, как и она? Что эти иссохшие не выбирали свою судьбу и, возможно, они поплатились за несогласие с тиранией Великого магистра? Может, они были такими же любящими чьими-то родителями и детьми? Всё возможно. Но для Маргатруа их личности не имели никакого значения. Их идеи, их подвиги, их прошлое — ничто, какими бы они ни были. Мир Маргатруа ограничивался исключительно кругом её близких, и даже эти мертвые, бездыханные эльфы, кормящие червей в усыпальницах Тел'анора, по-прежнему являлись для неё всём.
«Каково это, когда те, кто формировал твою вселенную, мертвы?»
Маргатруа припала на колени перед священным мемориалом, словно получив солнечный удар. Болезненные мысли одна за другой напоминали о себе в минуты уединения здесь, подвергая эльфийку тяжким душевным терзаниям. Когда-то она не смогла сберечь этих двух столь любимых эльфов, потеряв вместе с ними часть своей души. Этот мемориал не просто напоминал ей о прежних мирских привязанностях, но и служил предостережением: во что бы то ни стало, она должна сохранить жизни своих оставшихся близких, даже ценой самой себя. Её одержимость благополучием собственных дочерей стала по-настоящему патологичной; их процветание, сохранность и здоровье стали теми слабыми местами, которые повергали леди в самое настоящее безумие. Когда одна из них выбиралась за пределы Сурамара чтобы повидать открытый мир, Маргатруа засылала шпионов, не способная отвлечься ни на что либо кроме новой информации о состоянии дочки. Жива ли она? Цела ли? Грозит ли ей опасность? — и ещё множество подобных вопросов, что ни на минуту не покидали её в те тревожные дни. Она не спала, не ела, тайно выбиралась по ночами из поместья на улицу в обход собственной стражи, чтобы сыграть себе на арфе меланхоличную, полную переживаний мелодию, выражая этим бурю своих чувств, страхов и надежд. Когда она получала положительные известия, то загоралась страстью и жизнелюбием, но когда получала вести обратного толка, то страшна была участь тех, кто попадался ей под руку — вымещая своё горе и страхи она нередко устраивала показательные порки даже средь круга своих близких советников. В гневе и несчастье эта женщина была страшной...
С помощью чар чародейка наводила порядок на разоренной могиле, восстанавливала цельность систем защиты от незваных гостей. В конце концов, протерев эпитафии с табличками имен «Актоир» и «Талион», Маргатруа замерла: она мысленно переносилась во времена давно минувшие, переживая вновь и вновь лучшие мгновения её жизни: совместное гадание на звёздах вместе с Актоиром, когда старый эльф учил её читать созвездия и раскрывать их истинный смысл; медный месяц с Талионом, когда молодая пара возлюбленных отправилась в кругосветное путешествие по всем землям древней Империи; первые дни после Раскола, когда все троя действовали в синергии, совместно переживая хаос и социальные потрясения в сурамарском обществе; рождение дочерей — Фессалии и Эленрис — наконец их семья была полной и счастливой, не знавшей горя и скорбей… она помнила и волшебные объятия мужа, унимавшими любую тревогу и страх в период демонической оккупации, а также мудрые советы Актоира, служившие наилучшими аргументами во время любых споров на дворянском совете.
Поток неудержимых чувств был таким стремительным, что вскоре уставшие очи Маргатруа заблестели, а по морщинистой щечке протекла скупая, горькая слеза. Она замерла, погрузившись в глубокий транс, обдумывая, могла ли она что-то изменить? Могла не допустить уже то, что считается фактом этой жизни? Эти, казалось, бессмысленные, самозабвенные размышления делали ещё хуже, пока в конце концов...
— Ты по-прежнему плачешь, Марго?
Вдруг доселе известный голос не потревожил её. Она подняла заплаканное лицо перед собой, и эфемерная рука коснулась нежной щечки ночнорожденной.
— Утри слёзы, госпожа дома Эльтанин. Тебе ни к лицу эти страдания.
— Быть того не может… Актоир!
— Любовь моя, обернись, — донесся глас, заставивший её плоть покрыться многочисленными мурашками. Она не поверила своим глазам… это был Талион! Маргатруа тотчас кинулась в его нематериальные объятия, едва находя слова для ответа.
— Ты так выросла, стала такой сильной, Марго. Я горд за тебя, дорогая, — скажет Актоир, привлекая к себе внимание.
— Но как? Как вы оказались здесь? Вы ведь давно почили… — с неким скепсисом Маргатруа принялась щипать саму себя, потирая глаза, дескать, не сон ли это? На что мудрый Актоир лишь покачал головой.
— Это не сон. Это не видение. Это явь, дорогая. Послушай, что я тебе скажу, Марго, ибо это важно. Твои переживания и мысли нашил отклик в материальной реальности. Мы видим то, как ты страдаешь. Сокрушительно падаешь на плиты перед мертвыми, забывая о настоящем… разве это твой путь, Маргатруа Эльтанин? Путь горя, которому ты следуешь сейчас, лишь ведет к саморазрушению.
Актоир сотворил облако чар, через которое было видно недалекое будущее. Маргатруа, впав в неразрешимую депрессию, покончит с собой, а дочь Фессалия станет жертвой множества недоброжелателей рода, впоследствии растеряв все приобретения дома и став чьим-то жалким вассалом; Эленрис, желая дистанцироваться от Сурамара, навсегда покинет его и осядет в Даларане, пресмыкаясь перед младшими расами в надежде получить хоть какое-то пристанище в этом городе. Некогда единая семья распадется, и каждый из потомков Маргатруа будет вынужден волочить жалкое существование; её имя забудут, а наследие поделят её многочисленные враги и недоброжелатели. Вскоре память о доме Эльтанин будет окончательно стерта из анналов сурамарской истории.
Сердце Маргатруа чуть не вырвалось из груди, когда она лицезрела столь страшные картины. Отчаянная, сломленная и ослабшая, она принесет лишь триумф тем, кто столь кропотливо пытался тысячелетиями смести её, переиграть в большой политической игре. Те же, кто ещё остался у неё, опустятся на самые низы общества, недостойные того, чтобы быть носителем великой фамилии Эльтанин, прозванных так великими предками в честь Эльтаны Мудрой, Великой праматери рода. Злоба и страх захлестнули неё, но вдруг на её плечо ляжет ладонь Талиона.
— Любовь моя, моя звезда, спутница, что озаряла мой путь на протяжении всей жизни. Ты научилась у нас всему, что мы знали, и превзошла нас. Даже будучи всего-лишь духами, блуждающими среди вечных звёзд, мы наблюдаем за тобой, за твоими успехами, и твоё горе — общее горе для всей нашей семьи. Ты должна преодолеть его. Ты должна отпустить нас во имя благополучия наших детей, и мы поможет это сделать здесь и сейчас.
— Отпустить… — с некой горечью она протянула это слово, будто бы пробуя его на вкус. —… но как, о любимый Талион? Минуют года, но я по-прежнему не могу не думать о тебе! Об Актоире! Вы — часть меня, разве под силу ли мне отринуть часть себя? — В её гласе слышалось отчаяние. Сколько бы она ни пыталась бороться с привязанностями, у неё не выходило — прошлое всегда отзывалось болью в её душе.
— Нужна лишь твоя готовность смириться с утратой, и ты познаешь новую жизнь… тебе есть за что бороться в настоящем, помни о наших потомках, покуда прошлое толкает тебя и весь наш род в пучину ещё больших страданий. Мы же явились к тебе по велению самих звёзд, чтобы даровать твоей душе смирение перед ликом скорби, ибо ты стоишь на краю гибели. Прими мою ладонь, и всё изменится в миг!
Маргатруа задумалась. Это явно был не сон. Это была реальность, в которой сами звёзды откликнулись на душевные терзания астроманта, чтобы даровать ей свой новый урок — урок смирения. Осознав эту истину, Маргатруа кивнет, ободрившись духом.
— Пожалуй, вы правы, о любимый Талион, мудрейший Актоир. Мне есть за что бороться. И я сделаю всё, чтобы мои потомки, а затем и их потомки жили в том Сурамаре, где у них будет всё для счастья, — леди подала ладонь супругу Талиону, ощущая её такой теплой, будто бы он была настоящим, живой. —… я не подведу ни вас, ни их, ни свой дом.
— Ты воспитала Фессалию и Эленрис сильными девочками, любимая. Они всегда помогут тебе, не отворачивайся от их поддержки, и доверься им, — они не повторят наших ошибок! — Талион крепко приобнял супругу, позволив её голове уложиться на его крепком плече.
— Не сдавайся, Марго, ты ведома мудростью самих звёзд, и среди бесчисленных мириад созвездий будем мы. Всегда. — К ладони двух супругов присоединилась третья рука, Актоира. Крепко обнявшись друг с другом, Маргатруа испустила последнюю скорбную слезу, как вдруг образы этих двух эльфов стали размываться, и чей-то вдали нарастающий крик постепенно приводил Маргатруа в чувство.
— Ваша Светлость, Ваша Светлость! Вы слышите нас?! — Полусонные глаза Маргатруа раскрылись. Над ней нависал тот же самый лейтенант Эрас, пытавшийся убедиться в том, что его госпожа ещё пребывает в мире смертных. — Ваша Светлость...
— К-кто… что, где я? — Несколько растерянно скажет леди Эльтанин, испуская болезненный стон. Попытавшись подняться, Маргатура столкнется с болевыми ощущениями, распространившимися по всему телу. — Ч-что… что случилось?
— Госпожа… — начал лейтенант, воздав почести звёздам, ибо его леди оказалась живой. Он положил шлем с опереньем на пояс, виновато склонившись перед ней. — Я не выполнил Ваш приказ, когда мы просили уединения. Мною был оставлен один из стражей, тайно наблюдавший за Вами, чтобы обеспечить Вам безопасность. Когда Вы уснули у одной из надгробных плит, на Вас напал изголодавшийся иссохший, вгрызшийся в Вашу спину. Мой страж не успел вовремя уберечь Вас, и я уже распорядился наказать его. Но жду, что я также понесу наказание за ослушание Вашей воли.
— Когда я спала, видел ли твой солдат что-либо или кого-либо? Приведи его сюда.
— Но госпожа, он ожидает порки...
— Отставить порку!
— Слушаюсь, Ваша светлость. Приведите этого растяпу сюда, да поживее!
Страж, лишенный своих доспехов, связанный и приведенный к Маргатруа его сослуживцами, предстал перед своей госпожой.
— Как твоё имя?
— Фалид, моя госпожа.
— Фалид, — привстала она, болезненно кряхтя. Служанки помогали леди подняться, придерживая её за плечи. — Я была одна, когда ты заметил меня?
— Да, но… — страж замялся. Суровый взгляд лейтенанта заставил его опешить. —… клянусь звёздами, повелительница; хоть вы и были одни, за исключением того мерзкого чудовища, от которого я вас не защитил… я чувствовал странную магию, видел чьи-то тени, неестественно исходящие от вас! Они и заставили меня впасть в рассеянность, когда...
— У тебя хватает смелости оправдываться перед госпожой, челядь?!
— Хватит! Отпустите его. Вы, лейтенант, освобождаетесь от наказания, как и ваш подопечный. Вольно! — После этих слов стражи сиюминутно удалились из личных покоев госпожи Маргатруа. Сама же хозяйка дома Эльтанин оперлась о поблизости находящийся посох, привставая с кровати. — Мне нужно на балкон. Помогите мне дойти до него! — И тотчас служанки стали придерживать госпожу, чтобы она могла предстать перед звёздами в последний раз за этот день.
Там, на высоте своего исполинского поместья, Маргатруа устремила взор на звёзды — и две особенно яркие приветственно сверкали перед ней, донося знак того, что та встреча — не какой-то плод её воображения, а реальность, случившаяся в ней этот знаменательный день. Смотря на эти звёзды, она уже не чувствовала тревоги, боли, сожаления. Перед ней был лишь её долг, её дочери и честь семьи, которые она обязана сберечь вопреки всем утратам и потерям. И сколько бы ни были тяжелы предстоящие испытания, теперь она понимала: Талион и Актоир навечно будут с ней, и когда она исполнит свой смертный долг на Азероте, то воссоединится с ними в безмятежной прекрасной идиллии на звездном небе, где не будет ни горя, ни злобы, ни страданий, но лишь вечность, проведенная в сиянии своим возлюбленным потомкам и единстве со Вселенной.
Характер в статике (для рецензентов)
Её Светлость Маргатруа Эльтанин. Что представляет из себя эта дама?
Ещё со времен юношества в далекие времена ей была присуща определенная модель поведения — затворница, которая пускай и излучает внешнюю уверенность и рассудительность, на деле зачастую избегающая общества. Мало кто знает об её личной жизни, кроме скромного круга родственников и близких друзей, да и от тех временами Маргатруа пытается отдалиться, предпочитая проводить время в уединении со своими переживаниями и делами.
Так, ей свойственна интровертность, которая лишь усилилась с тех пор, как она занялась публичной политикой в закрытом на многие тысячи лет куполом городе-государстве. Нередко доходило до того, чтобы избежать гнетущей реальности и тяжелого бремени матриарха дома, она запиралась в своем карманном измерении до следующей сессии заседания в дворянском совете. Ей всегда претили публичные мероприятия аристократ, которые они устраивали по каждому малейшему поводу. Доводилось на них быть, и довольно часто на своем долгом веку, но часто по приглашению своих близких друзей. Ставит дела выше любого празднования и ждет этого от других.
Однако когда приходило время блистать на публике, разя оппонентов мастерством ораторского искусства, она делала это безусловно очень хорошо. В ней есть две крайности — политик и лидер мнения, готовая повести за собой, готовая отстаивать свою правду, даже если бы это значило риски для себя и репутационные издержки, и с другой стороны — дама, желающая предаться рефлексии, побыть наедине с гласом вечности под звездным небом, да размышляя о бессмертном-вечном. Наверное, из-за такого стремления к одиночеству её редко можно было поймать на чем-то скандальном. Это всё, право, далось ей не сразу, а благодаря наставничеству благородного супруга, который, в отличие от неё, всегда был публичной личностью.
Наивысшие ценности для дамы — это её дом, семья и благополучие родины. Она уже давно не живет ради себя самой, отдаваясь целиком и полностью лишь благополучию близких и общества, в котором она живет. И несмотря на это, женщина отнюдь не аскетична, она считает, что жизнь в роскоши — необходимое условие, чтобы думать о чем-то о другом, о возвышенном, именно поэтому никогда не откажет себе в удовольствии, которое будет не по карману более бедным слоям населения. Но и алчной её назвать нельзя — берет от жизни ровно столько, сколько считает для себя достаточным. И, тем не менее, она крайне склонна опекать своих близких и родных вплоть до введения для них ограничений, что неоднократно порождало внутренние конфликты. Это делает из неё заядлого собственника, не терпящего неповиновения.
В тех, в ком не видит близость, то есть, в большинстве окружающих, видит либо оппонента, либо актив, который можно использовать в своих целях. Но и здесь не всё так просто — шал’дорай, её народ, всегда будет для неё на первом месте. Она не поскупится на благотворительность и не побрезгует свершить какой-нибудь альтруистичный поступок, если это спасет жизнь сородича. В целом, как и сказано, она любит ночнорожденных, и даже странноватый в её представлении сородич будет пользоваться её покровительством. Но в силу этого бывает так, что через призму заботы она часто навязывает окружающим свои взгляды, воззрения, явно или неявно пытаясь привлечь на свою сторону, тем более если это сулит политические очки.
Маргатруа придерживается главного девиза своего народа — благородство через традиции. Она крайне консервативная и ригидная, с трудом принимает новое, и скептично относится ко всему, что может перевернуть старый миропорядок. Поэтому старается держаться того общества, что ей близко по духу, и за его пределы выходит лишь в случае крайней необходимости, когда от этого, например, может зависеть будущее её дома или Сурамара в целом.
Всегда держится дипломатично и достойно, но если играть против неё грязно — она прибегнет к таким же методам. Склонна проявлять настойчивость в делах и доводить их до победного финала, если это удается. Таким образом, она крайне ответственная и исполнительная хозяйка, платящая по счетам всем в соответствии с их поступками. Вместе с тем у неё и большие требования к окружающим — раз она подходит ко всему с большой долей ответственности, то и другие должны. Госпожа строга, не мягка, как это могло бы показаться на первый взгляд. Она не прощает измены, а к ошибкам подопечных и близких относится очень чувственно.
И хотя она довольно мудра, всегда руководствуется богатым жизненным опытом и занимается рефлексией, но часто ведет себя высокомерно, со скепсисом относясь к опыту более молодого поколения. В этом ключе с ней бывает невероятно трудно спорить, она может придерживаться выверенных годами опыта и знания, и её мнение сможет изменить только выдающийся случай. Также ей могут быть свойственны некоторые архаичные и даже эзотерические убеждения о природе тех или иных вещей, которые говорят скорее в пользу безумия её долголетия. Нет, нельзя назвать её безумной, но какие-то вещи так укоренились в её сознании, что принять иную точку зрения почти не выдается возможным.
В целом, как личность, Маргатруа Эльтанин уже давно сформировалась. Она держится за старое, неохотно принимая веяния новых времен, и тем не менее, она ещё жива душой, она ещё способна на подвиги и свершения ради тех, кого любит. И если это означает её личные утраты, она готова с ними смириться и пойти на огромные жертвы. У неё большое старческое сердце.
Тайная магия
Ещё до рождения она поглощала ману в утробе матери. И с самых юных лет изучала тайные искусства в момент их наибольшего расцвета, упиваясь силой Источника Вечности. А затем тысячи лет, проведенные под влиянием Ночного Колодца, тысячи лет магических исследований, тысячи новых заклинаний. Совсем очевиден тот факт, что Маргатруа — крайне продвинутая в Тайной магии личность, способная творить высшие чары, не подвластные смертным чародеям. Школы магии — уже не имеют значения, её уровень знания и силы далеко выходит за пределы владения “несколькими школами”, как это принято у большинства смертных магов.
Астромантия
Маргатруа — обладательница не только древнего дара способностей астромантов, но и носительница бесчисленных знаний и традиций их учений. Тысячи лет назад, ещё на заре эльфийской цивилизации, воспроизвели на свет столько талмудов о движении и поведении небесных тел, что на их изучение и осмысление хватит не одно тысячелетие. Однако же заклинательница в совершенстве владеет ими и даже сейчас умудряется познавать что-то новое о своей профильной стези. Ей подвластно управление силами небесных тел, она может черпать из них энергию по собственной прихоти, призывать их воплощения в материальной реальности, поглощать силу созвездий и даже менять гравитацию вокруг себя.
Свет Звёзд
Одна из спецификаций её астрономической магии — это призыв и управление космологической силой Света, что она черпает далеко из глубин Великой Запредельной Тьмы. Эта древняя методика эльфийских астромантов позволяет ей сплетать заклинания на основе этой силы. Самое простое и архетипичное заклинание этой стези — это исцеление.
Хрономантия
Как астромант, Маргатруа было жизненно необходимо овладеть и этой сферой знания. Времени у неё было предостаточно, более того — высокий статус в обществе позволял дотронуться до таких сокровенных знаний. Видения вероятного будущего и событий прошлого, контроль противника, ускорение и замедление времени вокруг себя, — это всё она применяет.
Политическое искусство
Маргатруа никогда не планировала заниматься публичной политикой, отдаваясь целиком и полностью общению со звёздами. Однако с тех пор, как она вышла замуж за видного сурамарского вельможу, приоритеты изменились. С этих пор муж и супруга вместе управляли активами своего дома, и участие в дворянских советах и дебатах было просто неизбежным, чтобы сохранить величие и престиж дома Эльтанин. Поначалу неопытная, Маргатруа многому научилась у политически-активного мужа за тысячелетия, после его смерти унаследовав опыт и знания как вести дела на политической арене Сурамара во славу своей династии.
Алхимия, начертание и наложение чар
Они стали неразрывно связаны между собой на поприще исследований Маргатруа. Невозможно глубоко знать магию, не занимаясь чем-то из этого перечня. Поэтому, конечно, эти стези не являются профильными, но определенные навыки она определенно имеет, чтобы зачаровывать вещи, создавать различные настойки и тому подобное.
Это может показаться странным, но Маргатруа действительно не утратила веру в Элуну. Вернее, её вера в неё то усилялась, то ослабевала в различные промежутки жизни. Когда был поднят барьер, многим закономерно показалось, будто бы Мать-Луна отвергла сурамаритян, ибо Её Свет попросту не доходил до его граждан. Да и во время ожесточенных политических игрищ госпоже Эльтанин было не до верований. Лишь с приходом Легиона она вновь вернулась к этой религии, сочетая оккультистские верования культа Звёзд с культом Элуны. По версии Маргатруа, Элуна — покровительница эльфийской цивилизации, ибо при ней первые эльфы достигли своего максимального величия, а отвернувшись от Неё — утратили духовность и поддались своим непомерным амбициям, что и привело к Войне древних. Также в интерпретации Маргатруа Элуна — есть матерь всех звёзд, посредством которых Она передает ей свою мудрость.
Всеобщий [10/10]
«В Древности этот язык был связующим между калдорай и младшими расами. И хотя я в юности никогда не понимала, зачем Актоир обучает меня тому, что мне никогда не пригодится в жизни, всё же однажды был такой случай. Когда мы с Талионом посетили азсунский двор принца Фарондиса, одна из придворных особ из малого дворянского рода похвасталась перед нами своими людскими рабами. Каково моё удивление было, когда оказалось, что эти существа способны на связную речь и, более того, я могла их понять! К сожалению, я не запомнила, что пробормотало это создание в тот день, но по виду, оно чего-то просило...»
Орочий [7/10]
«Ах, новый язык… новый всеобщий, но для „черно-красных стягов“. И вот, в очередной раз, спустя тысячи лет, я изучаю наречие, которое, по всей видимости, никогда мне и не пригодится! Эх… хотелось бы, чтобы Актоир был рядом. Так не хватает его занудливого, но такого родного поучения… что, я слишком разговорилась? Нет? Хорошо… на чем мы остановились, любезный Арандир? Этот символ означает мордобой или… ах, хватит с меня орочьего на сегодня — моим ушам нужно отдохнуть от этих рычащих звуков… зовите Децерию! Пускай сыграет на арфе!»
Дарнасский [8/10]
«Дарнасский? Скорее, древнеэльфийский. Язык, звучащий так устарело для моего слуха. Вместе с тем уже давно ставший чужим, непривычным. В жизни бы не поверила, что я им когда-то владела как родным. Однако… он снова оказался востребован для меня. Необыкновенное чувство, когда изучаешь то, что уже когда-то давно знал. Исследуя старейшие фолианты Высокорожденных из других городов и провинций, я часто прибегаю к нему. Но также для меня есть честь говорить на этом наречии, ведь когда-то я сама была ночной эльфийкой.»
Талассийский [9/10]
«Удивительно, как поделился некогда единый эльфийский народ за эти тысячелетия. Но не могу сказать, что талассийцы мне ближе, чем калдорай. Син'дорай сильно изменились по сравнению с тем, кем были их предки. И тем не менее, госпожа Первая чародейка нарекла их нашими геополитическими союзниками. Что ж, пускай так и будет. И раз так, значит, я сама буду стремиться сблизиться с этим эльфийским народом, сколько бы он ни был мне чужд по сути своей.»
Титанский [3/10]
«С давних времен мы, эльфы, изучали наследие титанов, обращая его в свое оружие. К сожалению, по сей день это наречие остается плохо расшифрованным для меня, но мои слуги делают всё, чтобы поделиться со мной очередным артефактом, исписанным сим таинственным наречием. На досуге, изучая титаническую магию, я тренируюсь в языке творцов Космоса, вознося им дань уважения за вклад в упорядочивании Вселенной.»
Шалассийские латы из силового камня
Легкие, как ткань, прочные, как чешуя дракона, эти латы были созданы лучшими кузнецами шал'дорай, обнесены многочисленными чарами и благословлены в водах Ночного колодца. Комплект силовой брони до сих пор служит аристократке, обеспечивая ей первозданную защиту.
Астроллатрикс, Владыка Звёзд
Инсигния звёздного авгура, демонстрирующая высокий статус астроманта в обществе авгуров Сурамара. Одна из старейший и мудрейший членов коллегии, Маргатруа с гордостью несет этот посох. Лунный камень, инструктированный в сердечник инсигнии, когда-то давно был частью небесного тела, упавшего на Сурамар в незапамятные времена. Именно этот камень и позволяет Маргатруа черпать силы Космоса.
Истоки
Благородный дом Эльтанин начался с его великой матери — Эльтаны Мудрой, одной из первых Высокорожденных. Досконально неизвестно об её происхождении, но сказания о ней обросли многочисленными мифами и легендами. Среди потомков великой матери рода принято считать, что по воле самой Элуны она спустилась с звёзд на Азерот, чтобы нести зарождающейся цивилизации калдорай свет просвещенья и завоевания по всему древнему Калимдору. Ей приписывают родство с самой Луной, а потомки Великой матери рода до сих пор верят, что в их жилах течет божественная кровь. Эльтана была неспроста наречена Мудрой — с ранних лет она проявляла склонность к способностям, ранее казавшимся сверхъестественными; немногие калдорай на заре своей эпохи могли похвастаться прирожденными магическими талантами, но именно Эльтана стала той избранной, кому откликнулись не только воды Колодца Вечности, но и сам Космос, что и стало причиной для её мифологизации. Ещё тогда, во времена становления Эльфийской империи, Эльтана могла вступать в контакт со звёздами и прислушиваться к их вечной мудрости, предсказывая правителям исход их сражений, а вельможам — об их доброй судьбе или злом роке. Впрочем, даже без врожденных, исключительных способностей в магии она была крайне предприимчивой и амбициозной женщиной; уже в молодости ей довелось войти во двор первых эльфийских монархов, обеспечив этим самым дальнейшее процветание для своих будущих потомков. Многие знатные опасались переступать ей дорогу, ибо вкупе с острым умом и волевым характером она была ещё и звёздным авгуром — почитаемым членом высшей прослойки общества, оракулом, за чьей мудростью обращались многие из знатного окружения. Подобно истории об её происхождении, повесть об её исходе в мире смертных так же покрыта мраком истории: в древних записях, датирующихся около пятнадцати-четырнадцати тысяч лет назад, не сказано о том, как Эльтана почила и почила ли. Самый популярный миф об этом связывают с тем, что, свершив свою миссию на Азероте, она вернулась к звездам, оставив своим потомкам богатое наследие — собственность, многочисленных слуг, титулы, престиж и место подле королей и королев. Так, древние потомки Эльтаны из поколения в поколение преумножали свои богатства, сохраняя от потомка к потомку почетное место подле эльфийских монархов, всё дальше отдаляясь от простого народа, к которому во многом уже испытывали ничем неприкрытое презрение, считая себя, Высокорожденных, совсем отдельной от обычных калдорай расой. Но это другая история...
Рождение
Маргатруа Эльтанин родилась в светлейшем городе Зин-Азшари глубокой ночью, когда свет ярчайших звезд освещал мраморные улицы древней столицы калдорай. Прекрасная новорожденная рыжеволосая девочка с пурпурным свечением глаз олицетворяла собой провозглашенный курс новоиспеченной королевы на селекцию между Высокорожденными для выведения потомства, чьи магические способности превосходили бы своих родителей, тем самым ещё больше расслаивая общество древних калдорай на простолюдинов и высокородных. Младенцу оказали самую теплую встречу с новым миром, укутав в роскошные пеленки и оставив наедине со счастливой матерью, госпожой Флоралией, крепко державшей её в руках. Вскоре во двор подоспел и отец, сам лорд Иниотеф, присоединившись к любованию своим третьим ребенком и первой дочерью в семье до самой глубокой ночи, пока все не уснули. Уже тогда Марго тянулась к звездам маленькими ручонками, прося родителей таким жестом вывести её поближе к балкону, откуда открывался просто изумительный вид на ночное небо. И тогда, там на балконе, Марго смеялась и хихикала, издавая радостный детский лепет, словно кроме них троих рядом был ещё кто-то — кто-то незримый, но столь же радостный появлению прекрасного дитя на этот свет. Уже тогда обоим родителям стало понятно: девочка одарена частицей мудрости самой Эльтаны, ведь она так любовно относилась к звёздам уже с пеленок, пытаясь взять их на руки и сжать, а когда не получалось, то рыдала, но всё равно быстро успокаивалась, ведь звездное небо завораживало новорожденную и придавало неземное спокойствие. К утру состоялась официальная церемония, на которой многочисленная публика из придворных, членов обширной семьи Эльтанин, друзей династии и иных уважаемых дам и господ почтили явление маленькой Марго в этот новый дивный мир. Там же, несмотря на нелюбовь многих знатных к религии, жрица Элуны, чьё имя давно забыто, благословила Марго дарами Элуны, даруя ей незримую защиту Богини от многих мирских невзгод. С тех пор девочка была посвящена в культ Элуны, и она не расстанется с ним на долгие годы, до самой Войны Древних.
Детство и юность
Прирожденный дар Марго был редкостью даже для династии начавшейся с астроманта, но это не означало безусловные плюсы. В детстве, во время первичной социализации в детских садах для детей знатных, девочка выражала инертность и пассивность в своем поведении, — сверстники буквально не представляли для неё интерес, вместо этого она предпочитала уединения с самой собой, ночами созерцая ночное небо с дворцового балкона, а днями — увлекаясь разного рода искусством, любимым из которых для неё стала музыка, игра на арфе для самой себя и своих близких. Для неё это было завораживающим зрелищем, она интуитивно различала созвездия между собой, легко определяла где какая звезда и много читала о известном на тот момент космосе и небесных телах, а её постепенно раскрывающиеся пророческие дары позволяли ей подсознательно понимать истинную мотивацию окружающих, предугадывать их действия и дальнейшие ходы. Но это также лишало её эмпатии к окружающим, заставляя юную эльфийку часто кого-то обвинять в обмане и лжи, что очень затрудняло её социализацию. Однако в то же время такие способности положительно сказались на её понимании математических, абстрактных наук и на игре в шахматы, позволяя выигрывать противников без особого труда и достигать значительные достижения на этом поприще. В общем, она, определенно, росла сама себе на уме, что не могло радовать родителей: да, её дар безусловно велик, но кем же она вырастет и станет в обществе? Ей срочно требовался умелый наставник, и Иниотеф, влиятельный и популярный во многих имперских кругах в те времена королевский советник, знал одного такого мудреца — авгура Актоира из Сурамара. Старый сурамарский друг и товарищ, частенько предугадывавший для лорда Иниотефа положительные исходы во время заключения деловых сделок и ставок в спортивных играх, стал наставником подрастающей Марго, принявшись не только развивать её таланты к чтению звёздного неба, но и интегрировать её в общество наравне со всеми детьми. Только тот, кто владел таким же даром, мог помочь проблемному ребенку стать полноценным членом общества и больше не испытывать насмешки ровесников над собой. Актоир обучил Марго многому, что знал сам: всеобщему, этике, гностике, философии, софистике, астрологии, точным наукам. Этот мудрый и старый Высокорожденный мудрец станет для Марго верной опорой на всю жизнь, словно крестный отец. С тех пор юная эльфийка росла в гармонии с обществом, она обрела новые знакомства и друзей среди столь же одаренных Звёздами детей, которые, в отличие от большинства, были заядлыми интровертами и посвящали себя больше искусству. Кроме того, сурамаритяне знали, с кем имеют дело — дочь знатного зин-азшарсского лорда вызывала трепет и скрытую зависть у многих воспитанников звёздных оракулов в Сурамаре. Её обучение шло благополучно в стенах храмового города, а сам град Марго больше приходился по нраву, чем Зин-Азшари, полный экстравагантных и надменных аристократов. Сурамар был городом одухотворенным, населенным куда более скромными и воспитанными эльфами на её взгляд. Одним словом, ей тут нравилось и она не хотела его преждевременно покидать. Лорд Иниотеф охотно шёл на поводу желаний дочери, методично облагораживая её владения в Сурамаре за свой счёт вплоть до самой своей смерти в Войне Древних.
Взрослая жизнь
Будучи наследницей великого дара Эльтаны, Марго, а точнее, уже повзрослевшая леди Маргатруа с отличием закончила учебу в Сурамарском университете, пройдя посвящение в ряды звёздных оракулов Империи Калдорай. Она долго ждала этого момента, и неспроста: в Сурамаре редко проводили посвящение в ряды коллегии авгуров, лишь во время знаменательных событий вроде солнечного затмения или парада планет. И вот, когда этот день наступил, собрался весь Сурамар, чтобы поприветствовать новых знатоков звёзд. Церемония посвящения проводилась на центральной площади Цитадели Ночи, на ней присутствовала вся местная знать, а также непосредственно дом Эльтанин, его вассалы и сам астролог Актоир. Правда или нет, но поговаривают, в этот день сам Великий магистр Элисанда почтила своим визитом церемонию, а Звёздный авгур Этрей якобы самолично вручил в руки авгура Маргатруа инсигнию, жезл из звездного камня, благословленного в водах Источника Вечности и Светом Элуны, упавшего на Сурамар когда-то давно. Эти камни авгуры часто носили с собой на одежде и в качестве украшений, совершенствуя свою связь с Космосом. После посвящения студентов в ряды коллегии начались масштабные празднования. Светский раут с угощениями, концертом и плясками для знатных. В этот день, во время посещения театральной пьесы, повествующей о рождении Диких Богов и возвышении цивилизации калдорай, Маргатруа познакомилась с привлекательным молодым эльфом — Талионом Таэтас. Они сразу нашли общий язык и понравились друг другу. Маргатруа, интровертная и скромная девушка, нашла нечто родное в экстравертном и целеустремленном Талионе, будто бы увидела в нем собственного отца. Самому Талиону Маргатруа также пришлась по вкусу: она была милой дамой сердца, которую ему хотелось оберегать и защищать во что бы то ни стало. Кажется, вечер посвящения удался на славу, но особенный огонек страсти разгорелся тогда, когда каждый из них рассказал о своей родословной. Талион даже не представлял, что имел честь разговаривать с дочерью видного зин-азшарсского дворянина из древней династии, а Маргатруа же была удивлена тем, что семейство Таэтас было одним из лидирующих в Сурамаре в направлении разработки магических конструкций, технологий. Теперь парой двигал не только романтический интерес, но и деловой, что лишь надежнее скрепляло их заинтересованность друг в друге. Через какое-то время возлюбленные эльфы заключили брак в главном храме Элуны, что ныне зовется Гробницей Саргераса, а свидетелями стали их родители и прочие близкие. Лорд Иниотеф, довольный, что дом Эльтанин прочно закрепился в Сурамаре, выделял ещё больше средств дочери, помогая ей развивать её с супругом общее дело, высылая советников и слуг. Талион же, желая породниться поближе с великой династией, принял фамилию Эльтанин, тем самым укрепляя связь между Таэтас и Эльтанин. Кажется, жизнь некогда замкнутой и нелюдимой девушки становилась лишь красочнее и счастливее, но без горя эта жизнь была бы слишком скучной.
Война Древних
Жизнь продолжалась своим чередом. Астролог Актоир, который некогда обучал юную Марго, стал советником при дворе Эльтанин в Сурамаре. Маргатруа и Талион совместно учились управлять собственностью, строя прочный фундамент их семьи, в том числе, для своих будущих детей, зачатие которых возлюбленные постоянно откладывали из-за не прекращающейся конкуренции на рынках Сурамара. Временами, когда оба возлюбленных хотели отдохнуть друг от друга или от обязанностей, они временно разлучались, и уже взрослая Маргатруа возвращалась к семье. Леди Флоралия, мать Маргатруа, а также дочь лучшего друга лорда Иниотефа, лунного стража Селестина, тепло приветствовала Маргатруа, к каждому её визиту приготавливая банкетный стол. Они частенько собирались всей семьей за общим столом, чтобы выпить и рассказать друг другу об успехах на личном фронте, но самый важный смысл этих собраний был вложен в напоминании одной важной истины — все они одна семья, потомки великой Эльтаны, портретами которой украшал своё поместье каждый из них: брат Маргатруа, лорд Адаст Эльтанин, супруг благородной дамы из дома Этер'ан, Медеи, хранительницы королевских порталов; старший брат, а также наследник рода, Гайан Эльтанин, известный своими полководческими талантами в северном походе Империи на земли Драккари. Хотя между братьями не всегда царил мир, ибо Гайан верил, что Адаст хочет покуситься на его право возглавить дом, Маргатруа была тем связующим элементом, снимающим напряжение между всеми родственниками в семье. Она легко обличала их страхи и скрытые желания, всегда зная как ободрить и отвлечь братьев от конфликта. Таким образом, в семье царила гармония, идиллия, которая могла бы продолжаться вечность. Однако в какой-то момент неожиданно для всех начались смутные времена: небеса озарились тьмой, а некогда чистые воды Источника Вечности были осквернены неизвестной доселе магией. Поначалу, о масштабах надвигающейся катастрофе было известно совсем немногим, но и те немногие, приближенные королевы, в том числе и сам лорд Иниотеф, были достаточно воодушевлены утопическими планами королевы Азшары преобразовать весь мир с помощью демонов Пылающего Легиона. Патриарх Эльтанин всегда был верным другом главного королевского советника Ксавия, и он верил его речам. Этот энтузиазм не могли поддержать его дети: лейтенант Лунной стражи, лорд Адаст войдет в отряд капитана Иллидана Ярости Бури, падя от рук собственного командира в боях за крепость лорда Гребня Ворона. К счастью, его дорогая супруга Медея смогла уцелеть в Эльдре'таласе, хоть и дочери Адастере повезло меньше — натрезим убил её и обратил в банши. Лорд Гайан же уцелеет в войне, последовав за Дат'ремаром Солнечным Скитальцем, и в конце концов, спустя тысячи лет, отправится за своим господином в Восточные королевства, став основоположником талассийской династии Заходящее Солнце, известной после провозглашения син'дорай как Скверный Феникс. Леди Маргатруа, пребывавшая на тот момент в Сурамаре, не принимала прямого участия в этой войне, лишь содействуя Гайану и Адасту в эвакуации беженцев из осажденных демонами городов. Стражи дома Эльтанин и Таэтас сопровождали беглецов что есть мочи, героически заслоняя собой простолюдинов. В конце концов, после того, как демоническое вторжение было остановлено, многие из беглецов войдут во двор Эльтанин как слуги и мастера ремесел, служа своим покровителям на протяжении последующих десяти тысяч лет под куполом Великого магистра Элисанды. К сожалению, любимая матушка, Флоралия, не бросила супруга лояльного лорду Ксавия, и те оба погибли во время коллапса Источника Вечности. Несмотря на взгляды своих родителей, Маргатруа почтила их память в Сурамаре, воздвигнув в своем поместье монумент в честь них...
Под куполом. Становление ночнорожденных
Первые годы после сотворения купола были особенно волнительны. Многие благородные дома опустились на дно или маргинализировали себя. В то же время те, кто из себя некогда мало что представлял, возвысились при единоличной власти Великого магистра. Дом Эльтанин и слившийся с ним воедино Таэтас также не избежали последствий уничтожения мира: некогда династия придворных советников эльфийских королей стала утрачивать авторитет в обществе, пускай и не столь стремительно, как иные дома, не имевшие под куполом столь же много собственности и слуг как они. Тем не менее, удар по статусу был значительным: хотя Эльтанин и остались в высшем дворянском совете Сурамара, они уступали таким домам как Весперос, Астравар, Стеллерис и Лунарх. С течением времени общество, наконец, стало цементировать, а положение каждого дворянского дома — устаканиваться. И хотя Эльтанин не довелось своевременно заняться крайне прибыльным производством манавин, кои сейчас заменяли народу Сурамара пищу и воду в виду дефицита продовольствия как такового, дом сохранил за собой славу известных механологов и астромантов. К этому времени передел титулов и власти происходил не только внутри дворян, но также и среди коллегии авгуров. Здесь Маргатруа повезло больше — благодаря репутации старинной династии королевских советников и длительному изучению Звёздной магии, ей удалось занять одну из почётных позиций при дворе Великого магистра как придворный астролог. Это был редкий случай, ведь ночнорожденные аристократы всячески избегали изменений в своих устоявшихся кругах и почитали традиции превыше всего. Но благодаря политическим связям, а самое главное — дару Маргатруа видеть то, что ускользало от других, её стали ценить при дворе. Параллельно социальным потрясениям происходили изменения в самих жителях Сурамара: некогда рыжие локоны Маргатруа потеряли свой родной цвет, став белыми, словно снег; светлая кожа стала значительно сереть, и только сияние её пурпурных очей не претерпело никаких изменений. Со временем в моде стали рунические татуировки, усиливающие связь с новообразованным Ночным Колодцем. От столетия к столетию супруг Талион и верный советник Актоир помогали властительнице управлять обширными владениями и активами внутри города: десятками торговых лавок, алхимическими мастерскими, цехами по сбору магических конструктов и небольшими клиперскими флотилиями, которые, хоть и не могли выйти за пределы защитного барьера, всё же были задействованы в перевозках товаров по озеру и каналам Сурамара. А в один из дней, когда социальные потрясения стихли, а бизнес семьи стабилизировался, Маргатруа и Талион всё-таки решились завести детей. Первого своего ребенка они назвали Фессалией, в честь Фессы, видной жрицы Элуны, дочери Эльтаны. Фессалия пошла по стопам отца, отличаясь весьма взрывным, самоуверенным характером победителя. Фессалия предпочитала якшаться в кругах аристократ, устраивая вечеринки и маскарады при дворе Эльтанин, обрастая многочисленными социально-полезными связями во всех кругах сурамарского общества: её красноречие и политическое мастерство очень пригодились дому. Фессалия вошла в двор Великого магистра, обучаясь таинствам хрономантии, изучая таинства Ночного колодца. Спустя какое-то время пара, чувствуя, что их семье, чтобы быть полноценной нужно ещё одно прекрасное дитя, породила на свет вторую дочь — Эленрис. Эленрис, в отличие от Фессалии, была больше похожа на мать: столь же замкнутая, нежная, но при этом чувственная, не обладала пророческим даром. Вместо этого она посвятила себя искусствам и меценатству. Эленрис очень сильно тяготела к простому народу Сурамара, что доставляло некоторые проблемы дому, но это компенсировалось её способностью договариваться с простолюдинами и привлекать их на службу в дом в качестве мастеров ремесел. Кроме того, Эленрис повышала престиж дома, будучи знатоком искусств, особенно, изобразительных, инвестируя деньги дома на поддержание талантов. Семья обрела счастье в единении и гармонии друг с другом, и эта идиллия по иронии судьбы вновь оборвалась по вине пришельцев из Круговерти Пустоты.
Пришествие Легиона. Сделка Элисанды
Незадолго до пришествия армий Гул'дана к порогу Сурамара Маргатруа, изучая с другими астромантами необычные движения звёзд и замечая смутные тени в своих видениях, одной из первых почувствовала грядущую опасность. Она доложила о своих тревогах придворным аристократам и своей семье, однако во времена расцвета Сурамара многие не желали признавать эти ужасающие пророчества. Многие аристократы всегда воспринимали астромантов за чудаков, которые верят в странные вещи, граничащие с оккультизмом, поэтому к их предостережениям отнеслись спустя руки. Однако видения вскоре стали явью. Когда же стало известно о тайных переговорах Великого магистра с демонами, Маргатруа ощутила глубокий внутренний конфликт. С одной стороны, её семья и давние друзья, в том числе, из дворянского совета поддерживали решение Великого магистра, веря, что это обеспечит безопасность города. С другой стороны, дар звёзд твердил ей о надвигающейся тьме, которая обернётся трагедией не только для Сурамара, но и для всех живых существ Азерота. Осознав, что выступить открыто против Элисанды — значит обречь себя и свою семью на немилость, Маргатруа решила действовать осторожнее. Несмотря на двусмысленное положение при дворе, Маргатруа начала тайно помогать некоторым группам ночнорожденных, которые не хотели смириться с будущим под контролем демонов. В глубинах Сурамара находились трущобы, заброшенные мастерские и древние святилища, где прятались методично иссушающиеся беглецы и жертвы аристократ, впавшие им в немилость ещё многие годы назад. Сейчас же особенно властолюбивые и мстительные дворяне, пользуясь сложившейся ситуацией, устроили настоящий террор среди простых граждан, приказывая Сумеречной страже преследовать тех, кто когда-то выпускал сатиры и как-то нелестно высказывался о них. Летели головы, совершались жестокие казни и изгнания из города, а в стане простого народа начался голод — Элисанда установила жесткий трафик манавина, называя это «дефицитом», хотя для многих было очевидно — это была попытка удержать народ в страхе и подчинении. Маргатруа с презрением отнеслась к этим методам, к своему ужасу она запечатлела картины иссушающихся сограждан, обездоленных и умирающих с голода. Благодаря участию дочери Эленрис, имевшей обширные связи средь простого люда, Маргатруа лицезрела одни из покинутых трущоб Сурамара, где прятались помраченные эльфы: они были тощими и уродливыми, а их аппетит по мане — животным. Когда им принесли одну из бутылок манавина они накинулись на неё, совершенно не замечая никого кроме маны. Это было омерзительное, жалкое зрелище, и всё по вине Великого магистра. Шок и гнев объяли госпожу дома Эльтанин, и в этот момент её покинули всякие сомнения — она должна помочь обездоленным всем, чем могла бы. Тогда леди Маргатруа стала наведываться в эти трущобы с щедрыми подарками для обездоленных, жертвуя их из собственных запасов манавина. В один из вечеров в одном из таких убежищ объявился Актоир — её наставник и советник по астрономии и древней магии. Старый учитель, случайно или нет, тоже оказался в рядах тайных противников Легиона. Под видом обычных ночнорожденных торговцев, они привозили в эти укромные места еду, провиант и необходимые ресурсы, маскируя всё под поставки для «собственных алхимических экспериментов». Маргатруа действовала умело, пользуясь связями в верхушке двора: ведь она по-прежнему была близка к семьям аристократов, которые верой и правдой служили Великому магистру. Мало кто подозревал, что она вкладывает собственные средства и знания в поддержку пока ещё не созревшего сопротивления. Но однажды наступил момент, когда демонические надсмотрщики потребовали от дома Эльтанин расширить «поставки» — на деле это означало добровольно предоставить часть владений для организации демонических застав и складов. Были даже слухи, что демоны интересовались мастерскими, где можно было бы начать изучение и производство магических механизмов. Маргатруа стояла перед выбором: сотрудничать с демонами или погубить всю семью. И хотя она готов был подчиниться, она также понимала, что очередная уступка лишь ускорит полное подчинение города. По ночам Маргатруа уединялась в своей обсерватории, пытаясь увидеть хоть малейшую надежду. И однажды ночью она получила череду необычайно ясных видений: за силуэтом демонов проступал мягкий лунный свет, а вместе с ним — образы некого союза, которое изменит судьбу ночнорожденных. Эти смутные намёки говорили о скором появлении новых союзников, готовых помочь в освобождении Сурамара. Так, со временем, когда пророчество сбылось, и Первая чародейка подняла голову, связавшись через подставные лица с домом Эльтанин, дар Маргатруа предвидения нашёл применение в планировании тайных операций — она указывала дни, когда патрули на улицах будут наименее активны, помогала вовремя избегать облав. Когда старый наставник Актоир поведал Маргатруа о том, что среди дворян формируется тайное сообщество, открыто решившее выступить против Легиона, она решила использовать своё положение, чтобы обеспечить им прикрытие. Будучи уважаемой дворянкой, она якобы выказывала поддержку Великому магистру, а параллельно замыкала на себе нити заговора, координировала маленькие ячейки сопротивления через подставных лиц. Так как у Маргатруа оставалось множество ресурсов внутри города (лавки, склады, алхимические лаборатории), она с помощью подкупленных чиновников скрывала реальное количество манавина, магических реагентов и кристаллов, чтобы значительную часть тайно передавать мятежникам. Кроме того, ей удалось выкупить несколько заброшенных башен и жилищ на окраине города — формально, чтобы «расширить владения» в период застоя, а фактически — чтобы предоставить убежище тем, кто не хотел подчиняться демонической власти. Дочери Фессалия и Эленрис очень умело лавировали в низших и высших кругах общества; Эленрис, как и прежде, помогала беженцем найти убежище в Шал'аране под патронажем Первой чародейки, организуя массовое воровство манавина у аристократ, а Фессалия, пользуясь доверием среди дворян, инициировала покушения на особо лояльных Элисанде офицеров и магистров. Талион же горячо высказывался в дворянском совете за поддержку Лилет Лунарх, когда та решила избираться в советники Элисанды, содействуя общему делу. Однако это же сыграет с ним его семьей злую шутку. Когда сотрудничество Лилет с Талисрой было раскрыто, под репрессии Великого магистра попал весь род Эльтанин. Глубокой ночью демонический отряд разорил прекрасное поместье, уничтожил слуг и стражей дома, а госпожу и господина Эльтанин пленили на смех публике в Цитадели Ночи, заставляя иссушаться прямо на глазах. К сожалению, Актоир погиб той ночью. Несмотря на попытки Маргатруа отомстить за почившего наставника, ставшего ей отцом, астромант была слишком слаба против демонов, получив множество увечий, что состарили её на многие века вперед. К этому моменту Фессалия и Эленрис, объединив усилия, вошли в штурмовой отряд Талисры и Кадгара, качав вторжение в Цитадель Ночи. Зачистив центральную площадь, где когда-то Маргатруа проходила посвящение в авгуры, верные дочери освободили из застенок клетки отца и мать. Они выглядели крайне потрепанными и ослабшими, но больше всего досталось отцу — во время облавы он самоотверженно защищал Маргатруа, не жалея себя; его увечья и раны были слишком сильны, а иссушение лишь усилило его страдания. Он отказался от плода Аркан'дора в пользу жены, вскоре испустив дух. Теперь Маргатруа потеряла сразу двух мужчин — наставника и любимого мужа. Оба служили ей опорой, но теперь их не стало. Ослабшая женщина была доставлена Эленрис в Шал'аран на лечение, а Фессалия дала бой Элисанде и Гул'дану, выйдя победительницей в том эпохальном сражении. Сурамар был освобожден, но сильно постаревшая Маргатруа чувствовала лишь горе и боль: она потеряла и душу, и сердце. Эленрис и Фессалия решили остаться вместе с матерью, пытаясь восстановить поместье и унять её душевные страдания. В конце концов, Легион был окончательно разбит на Аргусе. Жизнь постепенно налаживалась. Со временем дочери разделили с Маргатруа её тяжелое бремя главы дома, принявшись быстро учиться и развиваться как управленцы. Сообща они достигли больших успехов, сумев восстановить имения и собственность дома Эльтанин, привлекая на службу дому верных Эленрис сограждан. Актоир и Талион были похоронены в Тел'аноре рядом, ибо эти мужчины были путеводными звездами для Маргатруа на протяжении всей своей жизни. С тех пор хозяйка дома Эльтанин каждую годовщину освобождения Сурамара посещает их могилы с кокардой Сумеречной лилии на груди, отдавая им почести. Сколько бы столетий и даже тысячелетий не прошло, она будет их помнить и чтить.
Четвертая война
Демоническое вторжение принесло большие убытки дому Эльтанин. Все последующие годы семья будет занята восстановлением прежнего величия рода, и это будет происходить на фоне новых потрясений. Маргатруа, всё ещё не отошедшая от последствий оккупации, в том числе, от гибели своего супруга и наставника, скептически восприняла первые решения первой чародейки на посту главы государства. Уничтожение Ночного колодца показалось ей излишним — несмотря на то, что именно Аркан'дор исцелил ночнорожденных от пагубной зависимости, Ночной колодец всё ещё оставался для ночнорожденных мощным гарантом их суверенитета и независимости. Вместе эти две святыни могли бы действовать в синергии, даруя ночнорожденным великую власть над магией и при этом избавляя их от необходимости быть её рабами. Но первая чародейка решила самолично загубить Ночной колодец несмотря на предложения чародейки Вальтруа о том, что его ещё можно стабилизировать, спасти. Затем последовало ещё одно роковое решение, которое несколько разочаровало астроманта в новой правительнице — решение вступить в Орду, по сути, на правах вассала, исполняющего приказы лишь одной личности — вождя Орды. Возможно, Маргатруа бы обрушилась с сокрушительной критикой на Талисру и её окружение, допустившее такое грехопадение ночнорожденных, что было сродне с демонической оккупацией, но в те времена Маргатруа была слишком одолена собственным горем. Её активность существенно снизилась в дворянском совете, она стала меньше радоваться и быстрее увядать. Порой ей казалось, что всё, за что погибли её близкие, чем жертвовала она сама и вся её семья, было напрасным. И вот, армии Орды, ведомые низшими народами сжигают Тельдрассил, где проживали пускай не самые цивилизованные, но всё же эльфы, сохранившие традиции простолюдинов. Ей было больно смотреть на то, как эльфийские народы враждуют друг с другом, исполняя любые приказы своих черно-красных или сине-золотых повелителей; с каких пор эльфы, разделяющие одно богатое наследие, так возненавидели друг друга? Эта война и решение Талисры вступить в Орду, подчинившись интересам единоличного вождя, пускай и заставляли испытывать скрытое осуждение и протест, но чувство долга перед семьей не сподвигли Маргатруа на отрытое неповиновение. Тем не менее, Альянс, желающий тотально доминировать на Азероте во главе с их Верховным королем она не возлюбила так же. Эти младшие народы с их межфракционными дрязгами казались ей жалкими и недостойными того, чтобы эльфы служили им — ни Альянсу, ни Орде. Ни она, ни члены её семьи никогда не приносили клятву вождю и Орде, не являлись военнослужищими Орды и не принимали никаких званий, но исправно платили десятину своих доходов Сурамару на военные нужды. Дом Эльтанин в период Четвертой войны поставлял армии продовольственные, алхимические и иные товары; снабжали батальоны чародейскими големами и механизмами для защиты полевых лагерей в условиях полномасштабной войны. Во время явления Азшары Маргатруа отправилась в Назжатар в качестве сопровождения Талисры лишь с одной целью — проведать древний дом предков, убедиться в их покое. К её счастью, дорогие Флоралия и Иниотеф избежали участи обратиться в ужасных наг, хотя наги пытались подчинить их духов себе и очернить своим присутствием разрушенное поместье дома Эльтанин, где хранилось множество древних реликвий и книг, накопленных всеми потомками Эльтаны с момента зарождения цивилизации калдорай. Сохранив наследие Великой матери и даровав духам своих родителей долгожданный покой, Маргатруа в составе объединенной армии Азерота выступила против королевы Азшары. С падением королевы Маргатруа вернулась в Сурамар, продолжив спонсировать уже армию повстанцев, бросившую вызов той, что причинила детям Сурамара многочисленные страдания — Сильване Ветрокрылой. С явлением Н'зота Маргатруа подготавливала оборону рубежей города от армий Темной империи. Когда всё закончилось, дом Эльтанин вернулся к своему восстановлению.
Темные земли
Во времена войны в Загробном мире между силами ковенантов и армией Зоваала Тюремщика Маргатруа продолжила платить военный налог Сурамару. И хотя Плеть не достигла пределов города, стража стояла на посту, внимательно следя за развитием событий. Маргатруа, будучи космологом, заинтересовалась новым измерением, проведя много времени, изучая потусторонние миры Смерти. Отойдя от дел на множество месяцев и временно передав бразды власти дочери Фессалии, астромант посвятила себя Темным землям, но скорее не как участник военных операций, а просто как исследователь, учёный, искатель мудрости. Госпожа дома Эльтанин искала не только новые знания о мироустройстве Вселенной, в лишний раз подтверждая свои представления о происхождении всей материи и расширяя их новыми данными, полученными от многочисленных обитателей сих мест, но и стремилась наконец унять свою скорбь по почившим близким. Она посетила Бастион, узнав о судьбе брата Адаста — он принял новое амплуа, присоединившись к кириям как доблестный защитник своего нового народа. Неудивительно, ведь Адаст всегда был самым чистым и доблестным в их семье. Он крайне смутно припоминал сестру Маргатруа, и их диалог особо не получил развития. В Малдраксусе леди столкнулась с воителем, чей характер был очень похож на Гайана: целеустремленный, воинственный и деловой, он уже был не эльфом, а всего-лишь безликим личом. Для обновленного Гайана Маргатура стала не более чем ветхим воспоминанием о том, как он начинал свой путь в мире смертных. Их диалог также ничем не закончился, и они разошлись. Матушка Флоралия, прежде томясь в Утробе из-за разрушенного механизма посмертия, расцвела в Арденвельде, преобразившись в эфемерную лисицу. Некогда заботливая матушка ободрила дочь, понадеявшись, что они воссоединятся вместе после того, как смертный час Маргатруа пробьет. Тот же, кто был известен при жизни как лорд Иниотеф, похоже, не числился среди грешников Ревендрета. Неизвестно, что произошло с ним: сгинул ли он в пучине Утробы, растворился ли в вечности во время засухи, или стал одним из этих вентиров? Непонятно. Тем не менее, Маргатруа так и не узнала о судьбе наиболее близких ей эльфов — Актоира и Талиона. Хотя, может и к счастью? Леди бы точно не хотела видеть, как некогда ею любимые учитель и муж обратились в кого-то другого, потеряв и свою любовь, и воспоминания. Она оставила попытки найти и их души, смирившись с их утерей раз и навсегда. Воспряв духом и укрепившись в намерениях познать таинства сотворения мироздания, леди отправилась в Зерет Мортис. Флуктуации магии Предвечных очень напоминали ей то, что она называла Звёздным светом. Первозданная материя, являющаяся основной для всего материального; чистая, как Свет, упорядоченная, подобно Тайной магии. Пребывание в Зерет Мортисе, определенно, лишь укрепило представление Маргатруа о том, что Звёзды — это есть высший разум, управляющий законами мироздания по своему усмотрению. Но если у этого высшего разума, кои многие называют Предвечными, есть собственная мастерская форм жизни, то, стало быть, есть ещё другие Зереты, ответственные за саму материю, время и пространство? Вероятно. За долгие тысячелетия здесь она нашла ответы на многие прежде казавшиеся неразрешимыми вопросы бытия, но чем больше она постигала, тем больше становилось новых вопросов. Странствие по Темным землям положительно сказалось на ментальном здоровье леди, позволив ей смириться с мирскими утратами и обогатиться мудростью существ загробных миров. Вскоре она возвратилась с турне, вернувшись к своим обязанностям. В Сурамаре ещё было полно дел, которые ей следовало разрешить, и с новыми силами она займётся политикой во благо Сурамара и своей семьи; ради живых и во имя памяти усопших.
Сурамар — верность до конца. Это её дом, её народ. Она никогда не променяет свободу шал'дорай и низвергнет любого, кто на неё покушается.
Орда — недоверие, политический союз. Маргатруа недолюбливает диковатые народы Орды в виду своей ригидности, однако спустя время начала понимать решение Первой чародейки, — в текущих обстоятельствах её Родине нужны такие союзники. Сильные, пускай и варвары. Но Маргатруа точно никогда не позволит им переступать через национальные интересы шал'дорай. Из всех союзников Маргатруа поистине уважает только син'дорай и тауренов как хранителей природы.
Альянс — презрение. В них она видит угрозу для шал'дорай. Нет, в них нет ничего такого особенного, просто они геополитические враги её народа и они должны потерпеть поражение раз и навсегда, чтобы Сурамар мог существовать в безопасности на Азероте. Маргатруа верит в неизбежность Пятой войны на уничтожение, а потому готовится к ней изо дня в день, даже когда на первый взгляд ничего не предвещает беды.
Лунные стражи — покровительство. Маргатруа считает, что шал'дорай и калдорай не должны воевать друг с другом. Оба народа — правопреемники древней Империи, воплощая традиции города и провинции. Стражи стали наглядной демонстрацией того, что даже глубокие раны, нанесенные лишь недавно, заживляются. Даже после кровопролитной войны между шал'дорай и стражами они строят совместное будущее бок о бок, исполняя благородную цель — защиту Аркан'дора.
Матриарх благородного дома Эльтанин-Таэтас
Маргатруа — дочь видного столичного вельможи, чьё влияние простиралось в древние времена на многие уголки Империи. И своим союзом с сурамарским дворянином из династии Таэтас она лишь укрепила величие собственного дома. Эльтанин-Таэтас образовали устойчивую связку, но по факту наследник дома Таэтас уступил пальму первенству супруге, тем самым стал новым ответвлением дома Эльтанин. Дом придерживается принципов матриархата, то есть, власть передается от матери к старшей дочери, и наследницей в данный момент времени является светлейший капитан Сумеречной стражи Фессалия Эльтанин.
Эльтанин-Таэтас входит в разряд великих домов Сурамара, уступая по влиянию лишь самым известным домам Сурамара — Астравар и Лунарх. Они являлись вассалами непосредственно Великого магистра, а затем, когда установился новый порядок, стали служить непосредственно Первой чародейке. Тем не менее, дом Эльтанин-Таэтас признает первенство дома Лунарх, поддерживая с его главой, Лилет Лунарх, лишь благоприятные отношения.
К Маргатруа, как к матриарху дома, обращаются как к «Её Светлость». Она занимает место в дворянском совете Сурамара и продвигает через совет свои иницативы по сей день.
Звёздный авгур
Маргатруа по праву считается уважаемым членом коллегии авгуров Сурамара, неся этот титул со всеми причитающимися ей почестями. Имеет большой вес и авторитет в закрытом обществе Культа Звёзд. Подчеркивая свой статус, во время празднеств и на официальных визитах носит на себе корону звёздного авгура.
Первая чародейка Талисра — госпожа. Маргатруа последовала за ней, а её дом отныне служит Её Величеству верой и правдой. Тем не менее, она не во всем согласно со своей госпожой: решение вступить в Орду, втянув шал'дорай в мировую бойню, а также уничтожение Ночного колодца, нашли скрытое непринятие у астроманта. Она не поддерживает стремление Талисры быть настолько открытыми миру и отказываться от того, что давало шал'дорай такую огромную власть над Тайной магией. Тем не менее, Маргатруа понимает важность единства и консолидации вокруг Первой чародейки, а потому не препятствует ей и даже наоборот — оказывает всевозможную поддержку её делу. У Сурамара исчерпан лимит на революции.
Лилет Лунарх — кандидат в советники Великого магистра, за которого голосовала Маргатруа от лица дома Эльтанин. Видит в наследнице благородного Ран'тоса Лунарха фигуру, достойную стоять на вершине пищевой цепи сурамарского дворянства. По сей день оказывает леди всестороннюю поддержку из-за её стремления концентрироваться на внутренних делах Сурамара, а не внешних.
Великий магистр Элисанда — горькое сочувствие. Она правила этим городом ещё до Войны древних. При ней состоялся народ шал'дорай. Она была абсолютом магического знания и гордостью эльфийской цивилизации. Маргатруа понимает всю ответственность Элисанды за то, что произошло. И несмотря на это, она понимает, что Элисанда не могла предусмотреть приход Легиона — он произошел по ошибке и его не должно было случиться в основной временной линии, если бы не вероломство Кайроза. Однако что случилось, то случилось. В отличие от большинства шал'дорай, астромант не испытывает ненависти к почившему Великому магистру, наоборот, считает, что она лишь сыграла свою историческую роль, к сожалению, став для неё врагом. Здесь нет презрения, только горечь.
Медея Явление Истока (Этер'ан) — сводная сестра, супруга её родного брата — Адаста Эльтанин (Этер'ан). Уважает эту чародейку и считает надеждой калдорай на исцеление от травм прошлого. Поддерживает с ней активные контакты во имя дружбы Лунных стражей и шал'дорай. Они достаточно близки.
Доброго времени суток!
Вас приветствует Сильвия Лафейр.
Ваше творчество было оценено, согласно критериям, указанным в пункте правил 1.14
Творчеству присвоена оценка «10»
Доброго времени суток, уважаемый автор! Ваша анкета была рассмотрена по таким критериям, как содержательность, грамотность, логичность, и каноничность, и получила вердикт одобрено. Далее я самым подробным образом распишу, какое впечатление на меня произвела прочитанная анкета, дабы обосновать принятое решение.
Каждый раз, когда стараюсь вынести оригинальный вердикт проверяемому творчеству, сознательно уходя от общепризнанного шаблона, ловлю себя на мысли, что даже в таком случае вынесенный вердикт будет предельно банален. Почему так? Потому, что я проверяю анкеты уже очень, и очень долго. Чуть ли не вечность, по меркам нашего ролевого сообщества. Я не так долго ношу зелёную плашку, как леди Маргатруа живёт на свете, но всё же. И куда это меня в очередной раз влекут мои мысли? Не обращайте особого внимания на мои причуды, уважаемый автор. Всё написанное ранее не более, чем лирическое отступление. Пора, наконец, собраться с мыслями, и описать, почему не только одобряю Ваше творчество, но и выставляю максимально возможную оценку. Так почему же? Всё очень просто.
Ваша анкета, вне всяких преувеличений, является настоящим произведением искусства. Она обладает определённой художественной ценностью, даже будучи оторванной от тех глобальных рамок, в которых находится по воле связи с Вселенной Военного Ремесла. Творческую работу действительно интересно читать. С первых же предложений повествование захватывает, и появляется желание получше узнать древнюю ночнорожденную, видевшую своими глазами юность Калимдора. И, что самое важное, автор полностью удовлетворяет подобное любопытство. Он, при помощи грамотно подобранных эпитетов и метафор, идеально раскрывает внешний облик своей героини. Буквально рисует её перед глазами читателей, не пользуясь при этом кисточками, и краской. Вчитываясь в текст без труда понимаешь, как выглядит леди Маргатруа, и чем она отличается от прочих сородичей. Даже узнаешь о её пристрастиях в одежде! Пожалуй, после прочитанного, прогуливаясь по улицам и площадям древнего Сурамара, без труда сможешь узнать знатную ночногрожденную в толпе незнакомок. Вряд ли у кого то из читателей, хоть у обыкновенных игроков, хоть у моих коллег по цеху, возникнет желание с этим поспорить.
Отдельной похвалы заслуживает и то, как отражён в Вашем творчестве характер ночнорожденной. Он представлен на суд читателей сразу в двух формах подачи. В форме коротенького художественного рассказа, и в форме тезисной выжимки. Как же это оригинально и здорово! Какой бы ты не выбрал вариант для чтения, и познания характера леди Маргатруа, в итоге приходишь к тому, что и желал показать автор творения. Леди Маргатруа действительно очень старая, древняя эльфийка. Это чувствуется в её взглядах на жизнь, в том, как она ведёт себя с окружающими, и к чему стремится. За время работы в коллегии рецензентов мне лишь несколько раз попадались на проверку анкеты, в которых был так детально и качественно раскрыт характер персонажей историй. Как можно за подобное не похвалить? Как можно подобное забыть? Полагаю, даже спустя год, даже лишившись зелёной плашки, я буду вспоминать о том, какая прекрасная анкета попалась мне на проверку тёплым мартовским днём.
Что, достаточно елея? Пора перестать, наконец, хвалить Вашу анкету? Как бы не так! Самое время сказать пару лестных слов о Хронологии. А Хронология. В Вашем исполнении она является не скучным пересказом основных событий нашей всеми любимой Вселенной, а захватывающим повествованием, главным действующим лицом которой и является дама из рода высокорожденных. Когда читаешь историю, не отвлекаешься, и начинаешь сопереживать всплывающим на свет персонажам. Эти персонажи, вращающиеся вокруг главной героини, не выглядят статистами, наспех приписанными к основной сюжетной ветке. После прочтения последней буквы анкеты меня охватила лёгкая печаль. Какое бы наслаждение не подарила мне проверка Вашего творчества, эти мгновения навсегда ушли в прошлое, и никогда уже не вернутся. Вот теперь, пожалуй, всё. Теперь, с абсолютно чистой совестью, я могу переходит к выставлению итоговой оценки.
Оценка:
Маргатруа 10
Если у вас остались вопросы, касаемо вынесенного решения, то Вы можете обратиться ко мне в личные сообщения на сайте (https://rp-wow.ru/users/9047) или в Diskord (silvia_laifer) для получения ответов на них.