Гниющий. Мерзкий. Вонючий.
Его тело окрашено всем, чем Хелия пожелает. Когда-то, десятки, а то и сотню лет назад, Тангрисснирр был живым. Существо гордо несло свои клинки в бой, дожидаясь того момента, когда умрет от в равном столкновении, окрасившись честью и отправившись в Залы Доблести. Но боги не хотели отправлять врайкула вверх, где среди туманов скрывался обитель Одина. Мгновенье среди всего мира, но вечность для расхитителя берегов — битва, что закончилась смертью. Честной не была она, потому ступал тяжкими шагами мужчина вниз, в царство тьмы и хаоса. Плоть окутал туман, морской бриз и холод. Из гордого, красочного врайкула явился… Квалдир. Будто подменили его. От былого тельца почти не осталось ничего. Борода улетучилась, а тварь… Его голову закружило проклятие. Проклятие, что носит имя — шлем. Из жесткого металла сотворенный, покрытый старым налетом и ракушками. Будто прилип дохляк к невероятно крепкой, словно выкованной самими кузнецами Асгарда, голове. Острия пикируют вниз, покуда из боков выползают рога. Они велики, от твари большой оторваны были. Ныне не представляют от себя ценного чего, ибо шрамами украшена поверхность, просочилось в структуру соль и вода. Усеяно скорлупой морских существ и бороздами. Но доспех силен. Водоросли и морские обитатели дополняют сию часть малых доспехов, когда под ними скрывается морда. Зеленая, с волдырями и молюсками, еле-еле заметной бородкой… Страх и отвращение. Этими словами можно описать его, когда из-под шлема глядит на тебя два ока, которые белой пеленой покрыты. Они видят. Яростный оскал выползает, когда в пылу битвы крики выходят. Но и вонь. Все прогнило, окутано впадинами и дырками. От зубов не осталось ничего — просто висят, словно декорация этого страшного трупа. И вниз, по мускулистому, закаленному в рейдах телу, стекают капли морской воды. С ними рядом идут зеленые, красные, иногда иного цвета водоросли. Прилипли намертво, что убрать их достаточно тяжко. Разит от них так же, как и от самого Тангрисснирра. Пока по сгорбленной спине, израненной сотнями волдырями и покрытой тысячами ракушками, течет вода, плечи мертвяка боронят наплечники. Из того же крепкого металла, изрезанные временем — окислились, явилась частично ржавчина… По металлу ерзают углубления и впадины. Но они затянуты. Затянуты настолько туго, насколько возможно, защищая своего хозяина. Это не имеет смысла. Сын Хелии не может умереть. Тысячи разящих ударов пройдет по нему, но лишь уйдет квалдир в туман, окутается морями и водами, на дно пойдет. Он растворится, а после явится вновь. Бессмертен. Неужто это так дивно? Нет. Мертвого нельзя умертвить. И этим пользуется, пока его громоздкие и мускулистые руки ухватятся за острые, будто крылья штормокрыла, клинки. Его кожа награждена теми же волдырями, что боронят в себе грязь и соль. Но гордо выпирает грудь наружу, не защищаясь никакой броней. Бесстрашен, а может и глуп, что вот так идет на смерть, пока на поясе его томится ремень. Он соткан из нитей, что под влиянием моря и соли окрасились с болотистый цвет. На них затянуты кольца, несколько раковин и самое главное — впереди, большим диском выпирает символ. Это знак Хелии, который держит на себе взор самой покровительницы смерти. Неужто суеверен квалдир настолько? Верно. И ради неесделает все. Набедренные повязки заменяет рыболовная сеть, которая с рождения словно. Нити, с которых соткана она, немного распутались. Если раскрыть эти снасти, то ощущение возникнет — будто нескольких тауренов словить можно. Но как только в руки возьмешь, потрогаешь их… Те рассыпятся. И главное чуть не пропало в морях — рост его невероятно велик, около трех, а то и четырех метров достигает. Пока на запястьях обмотки кожаные, а поверх них наручи стальные — гнилые ноги окутали ботинки. Они так же из кожи сделаны, плотно облегая ступни. И спереди пластины стальные — шипами украшены, да в бою воспользуется этим боец. Больше описать нечего было, ибо тайной покрыт наш рейдер… И все ради той, кто его воскресила.