Бывало у вас такое вечерами, что вы лежите в кровати, после хорошего времяпрепровождения в таверне и… И вот смотрите в окно с мыслью: «Как воронухи кормят своих детей? Ну, то есть, они пережевывают еду или у них есть грудь?» Сейчас я дам исчерпывающий ответ — я не знаю!

*увернулся от очередного удара*

В общем, если упустить пробел в наших знаниях о кормлении маленьких воронушек, детство Кукундра прошло, в большинстве своем, обыкновенно. Воронушек вылупился из яйца, с удивлением созерцая на столь дивный и чарующий мир. Он игрался со своими сородичами, прятался под крыло-лапой матери во время грозы, да и носился по всему убежищу как неостановимая буря. С интересом тот наблюдал, как его сородичи сооружают странные тотемы, а так же украшения. Даже пытался что-то сделать сам.

К слову, любовь к танцам, равно как и страх мертвецов, зародились именно в этом возрасте. Дело в том, что любому ребёнку хотеться внимания. А учитывая, что у воронуха были братья и сёстры, то иногда у него получалось выигрывать конкуренцию за внимание путём незамысловатых подрагиваний. Мать почему-то это смешило… Дети любят видеть своих матере счастливыми… Быть может потому у него сложился такой условный рефлекс — чувствовать себя нужным, только когда танцуешь.

Однажды, во время игры один из сверстников Кукундра упал с большой высоты. Впервые воронушек увидел стеклянные глаза смерти. Второй раз… Он увидел их, когда уже часть его племени убило громом какого-то дракона. Увидев среди тел стеклянные взгляд матери, Кукундр пытался танцевать перед ее телом, что бы привлечь внимание. Но не смог вызвать на лице ее радость...

Тем не менее, нужно было как-то выживать дальше. Кукундр вырос, избегая охоты. Собирательство помогало ему оставаться на плаву. Лишь достигнув зрелости, воронух начал искать соплеменников, ведомый инстинктом размножения. Ну… И обнаружил, что в желании своем понравиться кому-то другому, стал невероятным любовником! Увы… Но самки чаще брали, чем отдавали. Потому когда инстинкт снисходил на нет, Кукундр вновь возвращался в свое одиночество.

Так тот и жил некоторое время. Сказать честно, вторжение Легиона действительно пугало Кукундра, но не больше чем гроза. Ему как-то повезло не попасть под раздачу. Но именно этому вторжению, он благодарен за свое прозвище…

Однажды он увидел раненое создание. Сначала он испугался, ведь подумал что эльфийка мертва, но та сморщила лицо, когда тот попытался засыпать ее лицо песком. Он унёс ее подальше в свое логово, как некий сувенир. Хотя та и испугалась очнувшись, но вскоре тот попытался успокоить ее танцем. Эксцентричный способ, но он сработал. Видимо та кал'дорай была тоже немного ку-ку… Что? Хватит на меня так смотреть!!!

Суть в том, что ночная эльфийка, была к тому же и лекарем. Потому лечением занималась сама. Но вклад Кукундра не стоит недооценивать. Как минимум часть трав для лекарств, она взяла из коллекции амулетов воронуха. Да и не забываем, что именно он приносил ей еду. Пока же эльфийка восстанавливалась, то называла воронуша «Кукундром», в честь своей игрушки с детства.

Однажды, она увидела, что Кукундр танцует во время грозы с закрытыми глазами. Сначала она не могла понять причин такой странной аномалии, но связав звук грозы с дрожащим лицом воронуха, поняла что к чему. Когда тот приоткрыл глаза, то увидел лицо эльфийки, что сама слегка подтанцовывала ему. Такого никогда не случалось ранее, что искренне тронуло существо. Воронух радостно защебетал и так начались новые уроки для Кукундра — уроки танцев. Наблюдая за эльфийкой, тот пытался повторять ее движения, что бы понравиться своему другу. Что б его друг, не бросил Кукундра.

Но однажды это все-таки случилось. Эльфийка ушла, дальше противостоять вторжению, а Кукундр остался один. Опять… Одиночество сильная стихия, в своей жестокости она сметает целые миры. Мир же Кукундра, пока еще не упал, но был близок к этому. В следующею грозу, Кукундр вышел из своей норы. Оставаться одним в пещере, казалось ему страшнее, чем угроза молний. Он начал танцевать и с каждым движением, страх его отступал. В танце, гроза больше не страшила воронуха. Эта внутренняя победа, окрыляла больше, чем любой полёт. Отныне, когда Кукундру страшно или больно… Он идёт на самый высокий пик и вновь сражаться с грозой. Каждый раз — одолевая боль и тоску, каждый раз — забываясь в танце.

Потому знайте, как бы вам не было тяжело...

Как бы вам не было одиноко...

Где-то далеко, на горных хребтах Штормхейма, танцует один воронух...

Не для того, что бы кому-то понравиться...

А просто, для самого себя....