Датой рождения Джима принято считать 13 год. Вторая война уже кончилась, а до Третьей было ещё семь лет. В целом, мирный период. Жил он в семье наемника по прозвищу «Гамбит», и его наложницы Кхалиси, которая привлекла головореза своими восточными чертами лица. Однако, когда сыну исполнилось три года, отец был застрелен стражем порядка во время покушения на бродячего циркача. Оставшись без всякой поддержки, Кхалиси решила покинуть отряд вместе с сыном, и бродяжничала возле Аббатства, где её заметил городской кузнец, и приютил с сыном у себя. Через некоторое время они стали супругами, и жили припеваючи, пока не начался катаклизм в Лордероне. Муж часто пропадал в королевских кузнях, трудясь над очередной партией мечей или доспехов. Джим был к тому моменту взрослым, как-никак 7 лет от роду. И именно тогда началось его обучение кузнечному мастерству, и мечта стать таким же кузнецом, как и папа. С тех пор парень и взял себе фамилию отчима — Хоулетт.

Но кончилась война, и стареющий кузнец растаял среди толпы молодых и преуспевающих, а где более наглых «коллег», и стал не востребован. Поэтому перешёл на ремонт крестьянских вил, лопат, ножей и прочего инвентаря. К тому моменту, Джиму было уже 14 лет. Переходный возраст, максимализм и россказни матери о её чудной жизни во времена Гамбита серьёзно пошатнули мировоззрение — неужели он смирится, и проживёт так же, как и отчим? Будет перековывать вилы, и затачивать ножи за гроши? «Нет, ни за что!» — промелькнуло в голове. Ещё масло в огонь подливало появление Хандзо — ветерана Третьей войны. Тот устраивал на городском поле тренировки для всех желающих. Конечно, находились профессионалы, что сомневались в его таланте, но уходили без пары-тройки зубов и добротной части своего финансового накопления. Вдохновленный рассказами о том, как «Гамбит» со своим отрядом громил целые банды, Джим решил во чтобы то ни стало стать наёмником. И он тренировался, но достичь чего-то особого не пытался. Всё кончилось на изучении базовых приемов, и удачной победе над Хандзо в спарринге. Гордости не было предела, и поэтому пацан решил попробовать себя в качестве авантюриста в быстрорастущей гильдии.

В один из дней, Джимми сказал отчиму, что решил вступить в Легион. На радостях, старый кузнец оживился, и сковал сыну по единственному экземпляру чертежа двуручный меч. Простой, и оттого эффективный. Безусловно, не похожий на распространенные Цвайнхандеры, отчего и был гораздо уродливее, на взгляд Джима, но лучше, чем ничего. Естественно, никто в стражу вступать не собирался, и мать сразу об этом догадалась, но не стала препятствовать сыну, руководствуясь принципом «на своих ошибках нагляднее». Собрав из хлама, пылившегося в мастерской отчима элементы, подходящие по размеру, а именно наруч, наплечи и кираса, парень присоединился к первой попавшейся группе авантюристов, но продержался около года, и был изгнан из-за избиения своего соратника, когда тот усомнился в его навыках владения мечом.

А далее всё шло по накатанной — разовые клиенты, с их бесконечными «принеси-подай» и «убей кое-кого». И везло, если этим кое-кем был не шалопай-школяр, что переспал с женой крестьянина, и тот обозлился на него. Не так хотелось прожить! Не скитаться в течение двух лет по окрестностям королевства, а участвовать в боевых действиях, биться с орками и прочими врагами нации. Видимо, не суждено...

И всё так бы продолжалось — жизнь обычного прощелыги-наемника от заказа к заказу, если бы не объявление на доске в Златоземье о наборе в группу охотников за артефактами. Понаобещали сказочных приключений — и сражения с драконами тебе, и будут у Пылающего Легиона за спиной воровать ценности! В общем, не жизнь, а прекрасная легенда. Джим парень был не очень любознательный. Умный, да, но не особо стремившийся познавать, а поэтому страдал максимализмом и верил в сказки, ну и записался в стройные ряды команды сразу.

С этого момента началось становление парня как рабочей единицы. Когда он вошёл на корабль в первый раз, то ему встретился бугай Освальдо — доверенное лицо лидера команды по имени Фергюс. Громила начал спокойно объяснять парню расклады, а именно что ближайший год он будет заниматься самой чёрной работой наравне со всеми новоприбывшими. Естественно, гордость была задета. и юноша с ходу послал говорящего в пешее эротическое, приговаривая, что он пришёл не бельё стирать, а искать сокровища, но данная реплика вызвала лишь смех, и Джим не сдержался. Кулак был запущен в горло здоровяка, и с треском влетел в его вовремя поставленную ладонь.

Далее всё было молниеносно — руку вывернуло, а тело рухнуло с грохотом на доски палубы. Что-то процедив, наподобие «никак вы, б**дь, не научитесь», Освальдо освободил мальчишку, и удалился в трюм. Гордости поубавилось, и появилась кипящая обида, но выразить её не получалось, ибо любая попытка прерывалась алгоритмом «выкрутить руку — уложить на брюхо». Вот так и началась эпопея длиною в два года.

На протяжении шести месяцев движения не было, даже лидер не появлялся на борту. Чем же занимался Джим? Преимущественно бытовухой — мытьё судна, отколупывание морских жёлудей, чистка трюма, кают. В общем, не то, что хотел. Однако, наступил тот день, а конкретно первое число весны 31 года. На корабль вошёл Фергюс, вместе с большим отрядом — около 20 человек. Раздалась команда «Отдать швартовы!», и через несколько минут корабль вышел из гавани Штормграда. Началось первое путешествие — на восточный берег Калимдора. Поговаривают, что там в оставленных аванпостах ночных эльфов завалялись разные ценности — мраморные статуи, древние клинки и прочая археологиеческая ересь. Были они там на протяжении трёх месяцев, затем возвращение и недолгий перерыв в гавани, а после очередное путешествие, на этот раз к северному континенту — Нордсколу.

Ближайшие полтора-два года прошли, безусловно, веселее, за исключением пяти месяцев простоя в гавани Менетилов после пережитого шторма по пути из Кул-Тираса. Корабль был почти в щепки, но смог доплыть. Может, лучше бы они в тот день потонули, вместе с этим парнем… За время путешествия, Джим исправил свой характер, стал более покладистым и молчаливым. Однако, обида раз за разом копилась внутри, в надежде, что однажды он сможет отомстить всем: уроду Освальдо, этому высокомеру-эльфу Гарвину, Изольде, которая со смехом отвергла его признание в чувствах, и многим другим.

Последний рейд отряда был в Азсуну, Расколотые Острова. Фергюс не часто посвещал прочий экипаж в планы поиска сокровищ, да и не было смысла, ибо все заказы однообразны — либо драгоценности, либо антикварные вещи, будь то домашняя мебель либо статуя. Но тут он сделал исключение, и всем объявил, что они ищут полумифический предмет — некий тёмный доспех, который должен покоиться там. Предвидя невыполнение задачи, тот скомандовал :«Награды не ждите! В качестве платы можете взять всё, что подвернётся под руку.».

Джим исследовал пляж в одиночку. Наконец, осточертевшая плитка и деревья сменились песком на котором были… Останки рыболюдей. и просто человеческие скелеты. Проглотив страх, парень пошёл дальше. Шёл, пока не набрёл на останки без черепа… На трупе был доспех, игравший бликами солнца на металлических пластинах. Правда, он был пробит в области груди, а пластина, защищавшая шею, погнута. Видимо, парень набрёл на ту самую цель, хотя ориентиры были достаточно расплывчатые, но наверняка не было известно.

Нести было тяжело и долго, поэтому тут же снял свои лохмотья, и нацепил блестящий тёмно-фиолетовый панцирь с секционными наплечниками. Странное возбуждение чувствовалось по всему организму, и пробирало аж до позвоночника, наверное от радости. Пускай в его моральные ориентиры не вписывалось мародёрство, но приказ есть приказ.

Встретившись с группой, Джим вызвал противоречивые чувства. Вроде и молодец, что нашёл, но нагоняй за то, что надел то, что ему не принадлежит, получил. Немедля сняв броню, тот ушёл в свою каюту, обуреваемый обидой. Снова не так, снова виноват — когда кончится этот порочный круг? Во всяком случае, сейчас нужно было просто забыться во сне, и все проблемы улетучатся.

Последующая неделя возвращения в Штормград прошла обыденно — мытьё палубы от помёта чаек, помощь коку в освежевании рыбы, совершенно неинтересная игра в карты с пьяными матросами, в которую играешь только от нечего делать. Хотя… Было в этом быту кое-какое просветление — выплатили премию, за быстрое выполнение контракта. Двенадцать золотых. Ближайшие к прибытию дни Джим почти не вылазил из каюты, думая, как он будет тратить заработок.

И тут случился первый провал в их карьере. Заказчиком был старый чародей. По прибытию добычи, тот исследовал доспехи вдоль и поперёк, и бросил небрежно на пол. На вопрос, мол что стряслось, он ответил: «Вы принесли мне выкованный кусок стали, а не то, о чём я просил. Конечно, это он, но… Сильно повреждён, а отремонтировать его у меня нет ни сил, ни желания. Можете его отнести в Бастион Аллерии, если у вас есть желание.» После, кое как убрал в принесённый мешок, и спровадил гостей на улицу. Фергюс остался ни с чем. На вопрос Джима, что делать, он ответил: «Вроде хотел поносить? Так носи, он весь твой. Мне это не интересно.» И ушёл в ближайший кабак.

Окончательно разочаровавшись в своём ремесле, Хоулетт забрал свои вещи из каюты, и двинулся прочь из порта. По пути из города зашёл в квартал магов, дабы узнать о квартире Бастиона Аллерии. В этом вопросе ему помог так называемый рен'до — синеволосый эльф с тёмной, будто сумерки, кожей. Указав на карте Западный край, ушастый деликатно простился и ушёл куда-то высоко в башню.

Метка есть, доспех тоже, а деньги… Может им и не хватит тех двадцати золотых, что он насобирал, но Джим что-нибудь да выдумает. Во всяком случае, история этого наверняка не знает, ибо всё только начинается...