Проходя по тесным улочкам Боралуса, что усеяны нищетой, да представителями разных рас, что часто галдят как галки о чём-то своём, да и на своём же языке, там, вдали, в какой-то захудалой таверне, что Боралус насчитывает около сотни, а может и больше. Кто-то разве их считает? Можно заслышать тихий и крайне мелодичный низкий по тембру голос, что поёт о чём-то своём под лютню. Проходя до данной таверны, Вы заходите в неё и видите, что данная таверна, крайне ухожена и чиста. Таких много, но эта выглядит в разы уютнее по какой-то причине. Глянув в угол, откуда раздаётся голос, Вы можете заметить молодого юношу. На вид ему не дашь и трёх десятков, однако его рост крайне высок, а лицо покрыто короткой, рыжей, словно лучи уходящего солнца, бородой. Это пока всё, что Вы успели заметить за доли секунды, ведь взор Ваш перекрыл громила. Нет, это не вышибала таверны, а простой обыватель, что, как и Вы, решил зайти да послушать парня, что перебирал струны лютни, своими тонкими пальцами, что усеяны мелкими шрамами, да мозолями.

Спустя час, а может и два, юноша успокоился и перестал петь песни, а стал рассказывать истории с архипелага. О том, как он благодаря своим товарищам, да своей же смекалке, смогли обмануть местных бандитов и забрать пару сундуков со златом. Как они истребили небольшое скопление сирен, и как там погибла его любовь. Его голос звучал грустно, но Вы замечаете краткую улыбку его тонких губ. К слову о внешности парня! Вам ведь уже не перекрывал взор тот громила, что так нагло влез. Верно же? Конечно, верно. Теперь Стена, а именно так парень представился в конце своего выступления, видно. Крайне отчетливо. Теперь, Вы видите, что лицо парня усеяно мелкими шрамами возле правого глаза, да веснушками, что словно полчища маленьких мошек, расположились на его лице. Они не ярки, но и не тусклы. Можно назвать некой «золотой серединой» в яркости их. Как только парень открыл свои небольшие, но полные доброты глаза, можно отметить их цвет и даже удивится, ведь у каждого глаза, свой цвет. Один голубой, словно небеса над головой в полдень, а второй зеленый, словно небольшой изумруд, что поблескивает на свету. Продолжая всматриваться в его бледное лицо, да и в целом вся кожа парня, словно мел, отчетливо видно и несколько родинок. Но лучше вернуть свой взгляд к лицу, и оглядеть его поподробнее. Вы возвращаетесь к глазам, и замечаете короткие ресницы, и глубоко посаженные, густые брови. Нос его не большой, да с горбинкой. Скулы ничем не выделяются. Подбородок слегка выпирает, а сам же он грубоват и неказист. Может потому он и отрастил бороду? Дабы скрыть это уродство? Кто знает? Глянув на его длинную и вытянутую, но в тоже время грубоватую шею, можно заметить небольшой позолоченный медальон, что закрыт. Ох и да, а как же не отметить его волосы? Короткие и такие же рыжие, как и борода. Его внешность, можно назвать крайне обычной, но явно не уродливой.

Как только парень поднялся, и сделал небольшой поклон своим слушателям, Вы могли отметить его одеяния. Бурый как медвежья шкура, простой и легкий меховой плащ, что согревает на архипелаге. Такие же удобные сапоги, да и полуперчатки. За спиной он носит старую винтовку, да лютню. На поясе видно небольшой нож, пару пистолей и короткий меч.

Если бы можно было взглянуть на тело парня без одежды, то можно отметить, нет, не фигуру великого героя. Мускулы в теле есть, но само тело рыхлое с небольшим жирком даже. Множество шрамов, родинок и синяков рассеяны по телу, что могло бы сказать, о его не самой легкой жизни. Может он бандит? Да нет, скорее просто человек, что старается заработать, как может. Ведь будь он головорезом, разве выступал бы на публике в открытую? Так же, руки парня и частично грудь, покрыты татуировками с драконами. Крайне изящно выглядит, но видно, что мастер в момент нанесения рисунка, был подвыпившим. Об этом свидетельствовали корявые в паре мест линии.

И вот закончив осмотр, юноша ушёл куда-то в сторону порта. Его походка была легка и слегка грациозна. Он словно пританцовывал при ходьбе. Скорее всего, так и было, ведь позже она стала более статной и тяжёлой, как у знатного господина, что навряд ли было так. Скорее, он пытался себя так поставить перед публикой.