Украшенный сплошным тряпьём и накидкой из какой-то грубой и убогой ткани, отдалённо напоминающую парусину, под которыми скрываются бинты и куски ткани удерживающие форму эфириала, крайне хаотичную даже под десятком оков, плескающую больше походящие на языки пламени куски материи и эссенции тела, сам эфириал – как представитель своей расы, совершенно невеликий размером -, постоянно горбится, сжимается, сродни тому, как это делают создания из плоти, истерично пытаясь всячески скрыть выпирающие куски тела под дрянным полотном из того, что только можно найти под рукой. Лишённый излишнего вкуса и, по всей видимости, гордости, чародей – хотя едва ли его так можно назвать -, источает от себя крайне странную и своеобразную по восприятию ауру – не столько губительную, и не столько искажающую пространство вокруг: еле ощутимая, эта аура, как и тёмно-фиолетовый свет, исходящий от убогого даже по меркам народа К’ареш тельца, вселяет тревогу и настороженность своей слабостью и тем, что она с собой приносит – слабое ощущение какой-то теплоты, вызывающее тошноту, ударяется в разум, тут же рассеиваясь, стоит подуть ветру.
От одного только взгляда в укрытую тряпками эссенцию пробегает дрожь от того, с какой фанатичностью копируются повадки созданий из плоти, и в особенности людей – жесты, неосознанно воспроизводимые во время речи, движения резкие, столь же хаотичные, как и формы его тела, даже вздохи и дыхание, которые вселяют откровенный ужас в человека, которому доведётся услышать искажённый голос дышащего эфириала, и между тем в самой внешности, несмотря на её бесформенность, проглядываются очертания человекоподобного создания, облик которого дорисовывается вместе с постепенно нарастающей на тело иллюзией мага: вначале полностью бесформенный образ преобразуется в очертания носа, глазниц, рта, руки приобретают более человекоподобные черты и так, постепенно, начинает вырисовываться портрет – лишённый каких-либо излишеств, как и убогий образ хозяина, иллюзия, часто используемая магом, представляет собой форму, вероятно, тех, кого ему самому довелось повстречать в своих странствиях, судя по искажённому шву и тому, как, порой, несочетающиеся части тел просто наслаиваются друг на друга. Сильно исхудалые руки, чуть ли не паучьи пальцы, конечности, почти полностью лишённые излишнего жира и мышц, обильное количество ран и шрамов, по смуглой коже идущих от самого низа прямиком к лицу – столь же искажённому, покрытому каким-то странным рисунком, который трудно разглядеть из-за обилия морщин и шрамов, вместе с этим, проглядываясь сквозь пряди длинных и седых волос, закручивающихся в неясных узорах, в левой глазнице красуется пустая чёрная дырка, а в правой поблекший и сильно исчерченный непонятными бликами глаз, в котором, изредка, можно разглядеть свет эфириала. Сокрытое под тряпьём тело, одетое, в лучшем случае, в штаны из той же парусины, в образах и видениях колдуна – отражение его собственной блеклой и постепенно затухающей оболочки из магической энергии, которому присуще идти, опираясь на посох, зачастую украшенный растущими в местности цветами и зеленью.
Нервозный в движении, в речи, резкий и действующий словно наугад, этот эфириал, вероятно, оставит крайне противоречивое впечатление: несмотря на своё наследие, фактическое бессмертие, множества лет, ранее прожитых в вечных скитаниях, он больше походит на человека, нежели на бессмертное существо в своих действиях, лишённый, зачастую, каких-либо стимулов и действующий из собственной прихоти. Боязливый и крайне осторожный, он не слишком стремится к обществу, предпочитая душевным беседам созерцание природы и чтение многовековых томов – книжный червь, учёный и социопат, помешанный на изучении созданий из плоти и в особенности людей может показаться грубым, на удивление нелюдимым и по-своему отстранённым от реальности.
Имитирующий малейшие детали в поведении человека, эфириал может похвастаться своей эмоциональностью и количеством эмоций, которые могут проскочить уже не только на его лице, но ещё на всём теле – вечно жестикулирующий, передающий звуки собственным голосом, полыхающий в порыве сильных эмоций – причём, зачастую, буквально -, и затухающий в моменты грусти, печали и тоски, вместе с повышением тона, сильным изменением интонации и эффектом иллюзий даже с неизменным лицом передаёт самый разнообразный спектр эмоций, которые, впрочем, остаются где-то наедине с самим колдуном. Не знающий собственных целей, он использует свои способности, чтобы как можно более ярко выразить собственные мысли с минимумом используемых слов – помешанный на конечном результате – причём, не только в исследованиях, связанных с человеком -, он позволяет себе грубость и фривольность, до глупости уверенный в своих убеждениях и не способный от этого принять помощь окружающих, отчего его, порой, поистине удивительные навыки и познания становятся инструментом в желчных спорах и оскорбительных дискуссиях среди тех, кто смог его принять.
Сильно привязанный к своим иллюзорным формам, он не испытывает никаких трудностей в постоянной смене облика, хотя, всё же, предпочитает образ седовласого, смуглого и одноглазого старика – закрытый в собственных видениях, колдун, при общении с другими людьми, умудряется приковывать к себе взгляды окружающих всего парой эмоциональных всплесков – сродни фейерверку, только зачастую в отрицательном и крайне сомнительном контексте -, больше походя на неразумного ребёнка, которому не в тяжесть будет соврать, прикрывшись чужой личиной, причём, даже не обязательно ради собственной выгоды: «это забавно» — уже сам по себе повод для него, чтобы перейти границы морали. Обладая, при всём при этом, крайне специфичным чувством юмора, волшебник умудряется в мгновенье ока наживать себе врагов, стоит ему только заговорить с кем-нибудь – почти полностью лишённый понятий морали и закона в принципе, он оказывается сдержан исключительно своей собственной недалёкостью и бесталанностью, вероятно, даже не отдавая себе отчёт в собственных действиях за пределами исследований и видений.
Напрочь лишённый прагматизма своих собратьев, колдун, зачастую, оказывается заложником своих слов и ожиданий – недальновидный и крайне эксцентричный, непонятно, то ли вечно желающий большего, то ли просто недовольный по любому поводу, будучи в обществе, он обязательно встрянет в какую-нибудь мелкую перепалку, вероятно, ничего, кроме потерь, ему не сулящую. Всякое его решение по распределению с трудом полученных денег – расточительство чистой воды, в котором нет места чёткому планированию, холодному расчёту или хотя бы простой математике; если есть что-то, что ему нужно – с получением денег он обязательно пойдёт и выкупит это, продолжая жить до следующей подработки.
Иллюзии – та часть тайной магии, которая сконцентрирована вокруг обмана и лжи. Неосознанно практикуя её на протяжении тысяч лет, кудесник, каким-то чудом, лишь изредка отвлекаясь на исследования тайной магии – между изучением таких вещей, как механика, медицина, культура, писательство и прочее, до чего он только мог дотянуться, и что могло его заинтересовать -, сумел воплощать вокруг себя небольшое окружение, подверженное сильной коррозии, изменениям со стороны и почти мгновенно рассеивающееся, стоило самому волшебнику попытаться взять контроль над чуть ли неосознанными видениями и миражами. Лишь недавно, практикуя магию иллюзий, как полноценную дисциплину – всячески способствуя изучению поиском книг, артефактов, малейших кусков пергамента, связанных с иллюзиями -, эфириал сумел воплотить полноценный образ и, в дальнейшем, перенять свою излюбленный облик. При использовании иллюзий – в особенности тех, которые маг мог полноценно воссоздать -, колдун, пусть и не буквально, но создавал фейерверк – громкий, пышный, крайне отличный от того, что он сам предпочитал носить и использовать, тем не менее, то ли смирившийся, то ли привыкший использовать заклятья именно так, в последствии выработав для себя правило, которое, в конечном счёте, перейдёт и на остальные заклинания: «Чем ярче – тем лучше!».
Рукопись – с трудом получив малейшую книгу, эфириал-одиночка тут же принимался жадно поглощать содержимое страниц, пытаясь вникнуть в основы языка и попутно изучить что-то новое – мучающийся, по большей мере, от безделья, владелец бессмертной оболочки рано, или поздно, решится на изучение хотя бы чего-то нового. В своих бесчисленных странствиях сам эфириал, пусть и не нуждающийся ни в еде, ни в крове, ни в сне, с трудом мог заработать себе на новую книгу, или даже на пергамент с чернилами – когда то позволяла себе ситуация, колдун не терял возможности приобрести, вместе с новой книгой, немного чистого пергамента и чернил, чтобы, помимо закрепления знаний в языке, копировать и переписывать страницы из томов и книг, интересовавшие мага. Неспособный унести с собой всё сразу, он оказался просто вынужден размениваться на мелкие листки пергамента, чтобы не носить на себе с десяток походных сумок – эти мелкие листы, написанные на его крайне простом и кривом всеобщем, постепенно вырисовываются в полноценную рукопись, заполненную лишь нужными самому учёному выписками.
Механика – свойственное направление науки для народа К’ареш, которым, тем не менее, Гафур всерьёз занялся лишь здесь, на Азероте – завороженный множественными механизмами он с особым интересом поглощает малейшую крупицу информации о всём, что связано с шестернями и механическим движением, выучивая, созерцая и постепенно притворяя то, что уже видел, собственными руками. Куда быстрее продвигаясь в механике, чем в изучении языка, какое-то время эфириал под маскировкой подрабатывал своими умениями, выполняя починку простеньких механизмов и часов – с каким-то удивлением для себя обнаружив то, насколько сильно завораживает механизм часов, сам эфириал решился в какой-то момент стать часовщиком.
Погружённый в глубины собственных исследований и размышлений, кудесник почти полностью лишён всякой веры во чтобы то ни было – сам себе на уме, эфириал, даже если бы и интересовался религиями за рамками общего образования, вряд ли решился верить хотя бы во что-то. Зачастую неспособный определиться в собственном мировоззрении, вопрос религии и вероисповедания встал бы для него ребром – циничный и при этом лишённый уверенности в собственных действиях, полагающийся исключительно на собственные знания и умения, потребность в вере для него отпала сама собой, возможно, ещё несколько тысячелетий назад.
- Всеобщий
Всеобщий 5/10
Ищущий прозрения и новых знаний, эфириал оказался вынужден выучить язык, на котором говорит большинство народов Азерота – исследуя материалы учёных и летописцев этого мира, изучая культуру здешних народов, ненароком, даже не имея такого желания, он, так, или иначе, в какой-то момент, начал бы изучать, причём, конкретно для него углублённое изучение было не опцией, а требованием, которое, впрочем, как магия иллюзий, пришло со временем. Как и магия иллюзий, впрочем, дался ему всеобщий неполноценно – остался весомый налёт непонимания, редкий акцент всё глубже усаживался в речь, становясь чуть ли не основополагающей чертой его голоса, и даже простому крестьянину его говор мог показаться откровенной глупостью, в которой одни на другие наслаивались термины, построение речи кардинально менялось в соответствии с настроением колдуна, а смысл слов, зачастую, терялся в непрекращающемся течении мысли. Куда более преуспевший в эмоциональном фоне, нежели смысловом, волшебник сам, зачастую, может не понимать, что он говорит, и даже так – этого было достаточно для понимания несложной литературы и разговора о знакомых конкретно магу темах.
Ка'реш 10/10
Родной язык Гафура, изучаемый им с рождения. Лёгок для cамого эфириала, но сложен для окружающих. Говорит на нём безупречно.
Имеет потрёпанную дорожную сумку, в которой лежат:
Механические часы и инструменты для их ремонта;
Три тома дневника Гафура, побитые и изорванные, исписанные неаккуратным подчерком создания. Рядом с ними, лежит относительно новая книга для записей. Ей ещё предстоит стать похожей на соседок;
Маленький футляр с поцарапанными очками. Гафур просто обожает притворяться слабовидящим, хотя даже его слепой глаз — всего лишь иллюзия.
Вечно бродящий сначала по пустоте, потом и по миру Азерота, совершенно отдалённый от своих собратьев и не слишком заинтересованный в том, чтобы участвовать в делах Консорциума, Протектората и тем более Эфириума, ещё не получивший своего имени, Гафур пытался, в первую очередь, найти себе место под солнцем, попутно выискивая себе новую страсть. С уничтожением мира К’ареш, всё, что преследовало эфириала, была пустота и горечь, которую лишь изредка затмевал фантомный голод – какое-то неприятное ощущение из воспоминаний, никоим образом не влияющее на физическое состояние и, тем не менее, продолжающее давить на сознание и рассудок. Вместе с постепенным осознанием произошедшего, на тот момент начинающий маг мог лишь продолжить своё бесцельное странствие, постепенно теряя рассудок и изживая свою бессмертную оболочку – блуждая по бесчисленным пескам, чуть ли не буквально растворяясь в пустынных бурях, Гафур начал принимать более близкий к нынешнему облик постепенно истлевающего пламени. Магическая эссенция тела эфириала постепенно растворялась, вместе с его сознанием, знаниями и воспоминаниями, и чем слабее становились его оковы, тем меньше его связывало с реальностью и окружающим его миром – медленно затухающий в завесе из песка очаг, движимый неясными силами, разбитый и не знающий своего места в новом мире, который, постепенно, и вовсе потерял себя.
Продолжая неосознанно блуждать по округе, Гафур, неожиданно вернувший себе сознание, сам того не понимая, оказался под действием собственных иллюзий, переняв облик встреченного в своих странствиях старика – уже мёртвого, всё тело которого оказалось погребено под лёгким налётом песка -, до какого-то момента искренне веря, что он был человеком – уже отсюда внутри эфириала проснулась необъяснимая тяга к культуре живых и недолговечных созданий из плоти, и, в особенности, людей. Потерявший какую-то частичку своих воспоминаний и сознания, колдун – позже, названный Гафуром в одной из деревень -, отправился в очередное странствие, с новой страстью, уже в поисках знаний и истин.
Лишённый интереса в военных конфликтах, лишний раз стараясь не высовываться, скрываясь в отдалённых от людей местах, лишь ради драгоценных материалов и смены мест прибывания отправляясь в рискованные походы в города, не редким гостем бывая на кораблях, всё так же скрываясь под обликом старика – именно к этому моменту чародей начал полноценно практиковаться в использовании магии иллюзий, с откровенным ужасом относясь к единой идее о том, что его могут раскрыть, как эфириала. Даже будучи бессмертным, его пугали мысли о собственной кончине, муках и потери треклятых оков – зачарованного на поддержание формы тряпья, происхождение которого для самого чародея было загадкой. Подрабатывая тем, что он только умел, учёный с трудом зарабатывал себе на новые фолианты, книги и пергамент, переписывая все интересующие его материалы и, по мере совершенствования в механике, начиная вырисовывать схемы работы отдельных устройств – часов, в основном -, безуспешно пытаясь соорудить что-то своими руками.
Всё так же продолжая бродить по миру в одиночку, запертый на континентах в течении долгих месяцев из-за своей же неосмотрительности, неспособный толком обучаться от нежелания как учиться, так и присоединяться к своим собратьям или гильдиям исследователей, где многие из народа К’ареш сумели найти себе временное пристанище – Гафур лишь вновь и вновь оказывался на грани безумия, спасаясь лишь своими записями и книгами, не заинтересованный ни в мести, ни в поиске силы, откровенно уставший от постоянного скитания.
Ныне, Гафур прибывает в Штормград, после долгих странствий для улучшения своих навыков механики и поиска очередного каравана или сборища, к которому он бы мог прибиться.
Ныне — Штормград
- Это любимый персонаж автора
- Персонаж предназначен для социального отыгрыша
- Персонаж предназначен для героического отыгрыша
Прошу выдать мне морф арканного эфириала, коим является Гафур — ru.wowhead.com/npc=32231/эфириал-торговец-ветром
Также прошу учесть что изначально он пребывает в своей излюбленной форме иллюзии — в виде одноглазого старика-путника.
Данный персонаж привязан к другому эфириалу с механом — Амун.
- 1 комментарий
Привет, это Сатурн.
Ваша анкета была рассмотрена. Получила вердикт "Одобрено".
Говоря об анкете чуть подробнее, хочу отметить похвальную глубокую проработку каждого блока анкеты. Особенно в характере самого эфириала — приятно видеть, что всему есть своё обоснование. Также хорошо, что должное внимание уделено способностям, навыкам, языкам и вере. Единственное, что на мой взгляд хромает — хронология. Которую, думаю, вы бы могли раскрыть чуть подробнее. Если не то прошлое, что до вторжения в К'ареш Пространствусом, то хотя бы прибытие на Азерот. Стоит яснее расписать причины использования иллюзии человека. И я бы на вашем месте добавил и разъяснил отношение вашего персонажа к Консорциуму, Протекторату и Эфириуму. Для эфириала считаю это важным моментом.
Но проблема в выбранном вашем облике, на котором строится большая часть всей анкеты. В использовании его исключительно по анкете отказано. Для его использования, вам будет необходимо написать соответствующий отчёт. К тому же, писать отчёт на применение этой иллюзии будет необходимо каждый раз, когда вы "переходите" из облика эфириала в облик человека.
Тем не менее, повторяю вердикт: "Одобрено". Использование выбранной модели так же одобрено. Использование иллюзорного облика человека по анкете не одобрено. Награда следующая:
Гафур 7
Если у вас остались вопросы, обращайтесь в Discord: Сатурн#2346. Приятной игры.