Родившись незадолго до начала Войны Древних в роде высокорожденных, с детства Инарию обучали тайной магии еще в Сурамаре и практически сразу у нее обнаружился потенциал в области чародейства. Так она начала постигать основы, из-за всех сил стараясь быть лучшей, что не всегда у нее получалось, так как обучения новым заклинаниям давалось с большим трудом. Но все же она смогла выучить довольно сильные заклинания, и более того, взяла на себя смелость, обучать новые поколения магов.

Во время войны Древних Инария вела бои входя в отряд боевых магов. Каждый бой сопровождался большими потерями, и дух воинов угасал. Никто не знал, кто падет следующим, но все были уверены, что такие будут. В скором времени, члены отряда перестали хоть как-то привязываться друг к другу, так как общее терять незнакомого тебе человека, всегда легче чем друга, Инария не была исключением. Потери друзей, постепенно ломали её, пока наконец эльфийка не стала замкнутой, и не запретила себе привязываться к живым существам. По итогу, в отряде осталось всего два человека. Сама она и ее командир.

После войны Древних, Инария как и большинство магов стали ненавистны ночным эльфам и им пришлось искать убежища в Фаланааре, месте, что стало их домом. Знали бы они, какую страшную ошибку совершают. Злость поселилась в сердцах изгоев, но Инария же не могла выкинуть из головы чувство обиды, так как она не была причастна к приходу демонов и более того, она ведь защищала этих эльфов, от демонических орд. Будучи эльфом, уход от Ночного Колодца был для них губителен, но казалось, что все исправил одинокий странник дола Фародин, последний из хранителей, что видя судьбу этих измученных, и опустошённых изгоев, сжалился и одарил их аркан'дором, предполагая, что дерево им поможет.

Так и было. Энергия аркан'дора поддерживала отверженных даже без Ночного Колодца. Но со временем дерево стало умерать. Освободившийся поток дикой магии перевоплощал изгоев в отвратительных, паукообразных тварей — фал'дорай. Страх и отчаяние были первыми звонками к безумию и открыли проход для еще более страшной эмоции — звериной злости. Многие обезумили и начали умственно деградировать, нынче они небыли похожи на гордых эльфов не внешне не внутренне, атакуя всех непохожих на них, а иной раз не юкшаясь разрывать и своих сородичей. Но не Инария что видя нравственное падение своих сородичей приказала себе во что бы то не стало оставить трезвость ума. Так она до сих пор держится, хотя многое уже в ее голове забылось или перемешалось, но надежда, что найдется способ все исправить не покидает ее.