Девочка родилась в семье священников Североземья. И отец, и мать были убежденными верующими, так что несложно догадаться, какой жизненный путь будет у только-только появившейся на свет девчонки.

Стоило Конкордии научиться ходить и говорить, что, в общем-то, к радости родителей произошло довольно рано, как ту стали готовить к ее бытию жрицей. Весьма неплохая судьба ждала девочку, если вдуматься. Нести исцеление больным, надежду отчаявшимся и озарение сломленным — весьма хорошая цель, на достижение которой, определенно, можно положить жизнь. Конкордия была того-же мнения. В прочем, разве может быть иное мнение у маленького ребенка, которого с самого рождения убеждали в том, что ее дело — это абсолютное добро, а альтернативной точки зрения было взяться банально неоткуда? Вот то-то же.

Обучение девочки продвигалось очень хорошо. Даже слишком хорошо. Конкордию настолько увлекло постижение философии Святого Света и Его Добродетелей, так что не проходило и дня, чтобы девчонка не приставала с распросами к кому-то из священнослужителей, в особенности — к родителям. А стоило Конкордии научиться читать… Вытащить ее из читальни стало почти невозможно. Иногда девочка настолько увлекалась, что забывала есть, а уж сколько раз ее находили заснувшей лицом в каком-нибудь томике — случаев и не счесть.

Когда грянула Первая Война родители Конкордии, как и большинство Североземских Священников, встали на защиту родной земли от ордынских захватчиков, ворвавшихся на Азерот через ужасный Темный Портал и сеющих смерть и разрушения там, где проносилось их зеленокожее войско… И Конкордия осиротела. В один день погиб и отец девочки, и ее мать, а сама Конкордия лишь чудом выжила, а затем была отправлена вместе с прочими беженцами в Лордерон, где продолжила постигать учение Света. Вот тогда, на почве сильного эмоционального потрясения, на огненно-рыжей голове девочки проступили первые седые волосы, что в последующем скажется на отношении к ней прочих детей и подростков. «Старуха!»...

Когда Алонсий Фаол стал собирать Орден Серебряной Длани Конкордия мольбами, просьбами, обещаниями и клятвами, но все-же выбила себе место в Ордене. Все-же, столь фанатично старающаяся попасть в него девушка, что родом из семьи священником Североземья и посвящавшая всю себя изучению пути Света, была, пожалуй, не худшим пополнением для Ордена. Семнадцатилетняя Конкордия, в прочем, старалась как можно меньше вспоминать о недавней войне, но отогнать воспоминания все никак не получалось. Потому девушка решила, что покуда у нее появилась возможность, ею нужно пользоваться. Если ранее все свое свободное время Конкордия отдавала штудированию священных трактатов Святого Света, то попав в Орден она поровну стала отдавать время как изучению пути Света, так и практике с двуручным клинком. Двуручный молот был для девушки банально слишком тяжел, а вот меч пробуждал в молодом сознании Конкордии фантазии о рыцарях, которые вызывали у юной девушки одним своим видом восхищение. Еще-бы, разве может быть что-либо более грозным и одновременно дарящим наибольшее чувство защищенности, чем величественно чеканящая шаг рота солдат в блестящих на солнце доспехах, вычищенными до состояния зеркала? Вряд-ли.

Когда грянула Вторая Война Конкордия все еще едва-ли могла вразумительно держать в руках меч. Удары девушки были абсолютно косыми, слабыми, руки дрожали, стойка была ужасной… В общем, сойдись она в бою хотя-бы с едва вступившим на службу городским стражником — Конкордия-бы наверняка проиграла. Но вот знания о Свете и умения с его помощью исцелять раны были у девушки весьма неплохими для восемнадцатилетней, а потому даже она смогла внести свой вклад в победу, неся исцеление увечным после битв.

С окончанием Второй Войны Конкордия, понимающая свой вклад в эту победу над Ордой, но тем не менее считающая себя ничтожной из-за того, что не смогла в полной мере повлиять на поражение захватчиков, не стояла в первых рядах и не разила клинком ненавистных ей зеленокожих мразей, удвоила свои тренировки с мечом. Конечно, она отнюдь не забросила свое изучение многочисленных трудов о философии Света и не бросила беседы со священниками, но времени тому она стала отводить все меньше, пока в конце концов оно не стало для нее лишь способом занять себя во время отдыха. В прочем, такое остервенелое стремление к мести вызывало отнюдь не самые одобрительные эмоции у прочих паладинов Ордена и Конкордии то и дело в беседах стали вбивать в голову, что если та отдастся собственной жажде возмездия полностью, то в конце концов станет ничем не лучше, чем те самые орки, отомстить коим она пыталась. Конкордия посетила лагеря, в которых содержались некогда воинственные зеленокожие бугаи, а ныне — сломленные и понурые тени самих себя, исхудавшие и потерявшие весь свой боевой запал. В конце концов огонь жажды мести потух в сердце девушки, уступив место праведности Трех Добродетелей, которая теперь безраздельно заполнила образовавшуюся пустоту в душе Конкордии.

Когда пошел слух о восстаниях в орочьих лагерях Конкордия предпочла остаться к тому безучастной. Она видела, в каком состоянии находятся пленные и абсолютно отрицала любую мысль о том, что подобный жест свободолюбия может обернуться успехом. А зря. Орда, ведомая ныне Траллом, хоть и не была уже той Ордой, что смела юг Восточных Королевств в Первой Войне, но все-же стала в конце концов силой, с которой стоило-бы хоть сколько-нибудь, но считаться.

Зато когда Конкордия не могла позволить себе остаться в стороне — так это когда пошел слух о том, что в землях Лордерона появилась неизвестная ранее болезнь. Считая своим долгом, как паладина, помочь людям справиться с этой напастью, Конкордия отправилась разузнавать о том, что-же это за болезнь такая. И только когда стала очевидна угроза Плети девушка… Хотя, учитывая, что на тот момент Конкордии было уже за тридцать, правильнее будет сказать «женщина»… Полноценно воссоединилась со своим Орденом, ранее пребывая в том лишь номинально и появляясь исключительно в моменты, когда то было действительно необходимо, а в остальное время посвящая себя заучиванию уже наизусть книг об учении Света и непрестанно упражняясь с клинком. Но сейчас стало очевидно, что лишь глупец будет оставаться в стороне, когда на земле Лордерона множится светомерзкая зараза Плети. В том числе Конкордия присутствовала у Стратхольма, когда Артас Менетил распустил Орден Серебряной Длани за отказ помочь ему вырезать Стратхольм. Конечно, она могла-бы остаться с принцем и помочь ему, но все ее нутро кричало о том, что такая расправа неправильна, что нельзя предавать огню и клинку целый город за одно лишь подозрение о заразе и что необходимо сначала хотя-бы попытаться исправить все бескровно!

В прочем, все равно Стратхольм был сожжен, а Артас позже и вовсе поддался воле Короля Лича, принеся погибель Лордерону, да и почти всему прочему. И Конкордия чувствует за это и свою вину в том числе, равно как и вину всего Ордена. Ведь они могли-бы, возможно, предотвратить все это, если бы кто-то вовремя вразумил Артаса, как в свое время потушили пламя ненависти и мести в ее сердце паладины Серебряной Длани. Но этого не случилось. Не случилось и Лордерон пал во власть светомерзкой нежити.

Когда-же война была окончена… Именно что окончена, Конкордия редко употребляет в отношении Третьей Войны слово «Победа», так как по ее мнению столь великие жертвы в войне ничем не хуже поражения… Тогда женщина вернулась в земли, что лежали восточнее павшей Столицы Лордерона. Конечно, она могла-бы остаться в Штормграде и защищать свою родину, но, как-бы иронично то ни было, Конкордия до сих пор старалась избегать тех мест, ведь даже восстановленный Штормград пробуждал в душе женщины острую боль воспоминаний о Первой Войне. Вернувшись же в восточные земли Лордерона она всецело посвятила себя истреблению нежити, вступив в последствии в ряды новообразованного Серебряного Рассвета. И столь идеально сочитались в душе воительницы праведность и верность устоям Добродетелей с фанатичностью и самоотверженностью в истреблении нежити, что даже некоторые воители Алого Ордена, держащие с Рассветом нейтралитет скорее из соображений «враг моего врага — мой друг», выказывали некое уважение уже не по годам абсолютно седой от виденных ужасов женщине с двуручным клинком и в пластинчатых позолоченных латах, которые к тому моменту заметно потускнели и выцвели, но Конкордия упорно отказывалась те сменить, ограничиваясь лишь ремонтом в те моменты, когда это было действительно необходимо.

Когда же грянул бой у Часовни Последней Надежды, Конкордия была там. Она лично была свидетелем освобождения Рыцарей Смерти от власти Короля Лича, а затем отправилась в Нордскол, примкнув там к Серебряному Авангарду и учавствуя во множестве поединков Рассвета с Плетью. В том числе и в бою за Вершину Рыцарей. Но одно из немногих пропущенных сражений оказалось как раз таки сражением в Цитадели Ледяной Короны, в ходе которого пал Король Лич. В то время Конкордия оправлялась от серьезной раны, полученной в ходе одной из битв с нежитью и была не в состоянии даже встать на ноги, хотя и порывалась в бой.

К сожалению, а скорее даже к счастью, Конкордия не принимала участие в битве за Расколотый Берег, выйдя из состава Авангарда после поражение Короля Лича и вновь вернулась в Восточные чумные земли, чтобы продолжить незаконченное из-за отбытия в Нордскол дело — изничтожение остатков нежити там, где только могла. Броня воительницы ни раз и не два превращалась в нечто, что можно скорее назвать «дыра с броней», чем «дырявая броня», но Конкордия упорно стояла на своем, отказываясь менять доспехи, сколько бы ей не предлагали те, кто оставался в павших землях Лордерона вместе с ней. Но после одной из битв Конкордия все-же уступила из-за того, что ее чуть было не порвала на части огромная толпа вурдалаков, и то, в большинстве своем решение поменять броню было обусловлено тем, что старый доспех восстановить уже банально не представлялось возможным в виду того, что в горячке боя некоторые пластины были критически повреждены, а некоторые и вовсе утеряны. Взамен старой брони Конкордия получила от старого знакомого дворфийского кузнеца новую, полноценно мифриловую, но той-же формы и даже выкрашенную ровно так-же, как ее старая. Разве что сидел доспех теперь на теле женщины как влитой, словно бы на той и ковался. По достоинству оценив работу кузнеца, Конкордия в полной мере пожалела, что ранее не соглашалась сменить доспех, а за этим стала ухаживать в несколько раз лучше, отдавая дань уважения искусному мастеру, создавшему сию броню.

Когда-же грянула новая война между Альянсом и Ордой, Конкордия, и ранее сохранявшая нейтралитет к межфракционным распрям и считающая, что единственный враг, которому стоит уделять реальное внимание — это тот, что может уничтожить и тебя, и твоего мнимого врага, продолжала слоняться по восточным землям Лордерона. Конечно, и нежити тут стало меньше, и Культ Проклятых был почти на корню вырезан, но пока Конкордия не убедится лично, что все, что осталось сделать в этих больных землях — это понемногу возвращать их флору и фауну к здоровой жизни, она не может считать свой долг выполненным в полной мере. И все-же, даже ее стало несколько тревожить положение дел в мире...