Родился Алесмир в Луносвете в довольно мирное по тем временам время. Тролли Амани, конечно, воевали с королевством, но эльф был ещё довольно маленьким и не помнил сих моментов. Рос он по законам города и времени, изучал с детства военное ремесло и историю своего народа, которой он сильно восхищался. Молодой парень решил попросить у отца и матери разрешения на то, чтобы стать гвардейцем в рядах армии Кель'Таласа. Мама, конечно же, была против данного явления и всячески отговаривала того от этого, но отец с лёгкой ухмылкой на устах лишь подзадорил влюблённого в героические подвиги сына ради того, чтобы юнец пошёл наперекор своей матери и показал, какой он будущий защитник своей семьи и народа. Сказано — сделано! И он же принялся обучать самого Алесмира тому, что он знал, ибо сам был гвардейцем..

И вот наступили времена обучения новобранца фехтованию и стойкости, да физической подготовке. Маленький Алесмир днями напролёт проводил свое детство на тренировочной арене вместе со своими будущими соратниками и отцом, который часто бывал рядом, ибо тот являлся одним из рыцарей армии Кель'Таласа. Конечно, им порой делали поблажки ввиду их возраста, но юный эльф никогда не любил, когда взрослые кель'дораи-наставники поддавались ему. Уже тогда в душе своей Алесмир был ещё тем вспыльчивым эльфом! Во время перерывов или же отгулов он смог познакомится с двумя своими будущими лучшими друзьями — Фельдонасом и Кель'Мирисой, которые стали для него второй семьёй в таком нелёгком пути солдата, защитника своей семьи и своего народа.

Как порой бывает, время стремительно шло вперёд. Три высших эльфа становились все сильнее, проворнее и смышленее. Алесмир был уже почти наравне с остальными соратниками, периодически уступая им — но это явно не мешало ему становится сильнее и лучше. Когда жизнь будто била его по лицу, он вставал и шел дальше к своей цели… К тому же он шёл по стезе защитника, а именно чаще практиковался в защите с щитом! Конечно же, его друзья тоже не уступили ему, да и наоборот, иногда подстрекали и злили чтобы нашему Алесмиру жизнь мёдом не казалась, ведь всё это время боевые сослуживцы продолжали снисходительно относиться к Щиту Феникса, ведь он был самым молодым в боевом отряде армии Кель’Таласа.

Алесмир рос, учился, совершенствовался и продолжал свой путь по стезе защитника слабых, но наступившая война с Плетью изменила его.

Свое 144-летие Алесмир провёл на службе. Друзья и знакомые похлопывали юнца по плечу, ожидая вечером весёлых посиделок за костром в честь дня рождения эльфа. Однако у него были свои планы, ведь сегодня он, наконец, решился поговорить с Кель’Мирисой. О том, что у него на душе, как бьётся сердце при виде её рядом с собой. Выждав удобный момент на посту, он подозвал к себе эльфийку. Набрав в лёгкие воздуха, он хотел начать свою речь, которую Алесмир готовил весь день, прокручивая в голове все возможные варианты. Однако этому не суждено было сбыться. Запыхавшийся, измождённый гонец окликнул Щита Феникса.

— «Враг у ворот! Алесмир, быстрее, доберись в столицу! Предупреди всех…» — произнёс эльф и упал без сил. Кель’Мириса склонилась и попыталась привести его в чувства.

— «Не знаю, что ты хочешь мне сказать, это подождёт, поспеши, Ал.» — быстро проговорила та нашему герою. Ничего ему не оставалось делать, кроме как развернуться и направиться в Луносвет во всём обмундировании.

Добравшись до отца Алесмир рассказал о произошедшем на пограничном пункте. Тот, недолго думая, собрал своих лучших воинов и направился на защиту родины. Щит Феникса же направился обратно, надеясь, что его друзья удерживают врага. Однако то, что он увидел, поразило его разум, заставив застыть от оцепенения.

Несчетные орды нежити надвигались прямо на него. Вурдалаки, упыри, скелеты, некроманты, призраки — всё это шло в атаку. Конечно, Алесмир слышал о подобных существах, однако то были скорее случайные создания, сила которых была несоизмеримо мала по сравнению с тем, что он лицезрел прямо сейчас. Выхватив меч и выставив вперёд щит он пошёл в бой. Первая, вторая, третья, четвёртая, пятая голова вурдалака… В ярости Алесмир рубил врагов направо и налево, как он он услышал оглушающий визг сверху. В этот же момент по его лицу проехался коготь горгульи. Взвыв от боли, Алесмир схватился за лицо, осознавая, что поднялся в небо. Обдуваемый ветром, эльф понял, что из его правого глаза стекала кровь. Всё же высота была крайне необычайным преимуществом горгулий, которые так и хотели порвать бедного эльфа в воздухе на потеху другой нежити, но меткая стрела одного из следопытов быстро вывело горгулью с поле боя, а сам Щит Феникса упал на какое-то дерево, а после и вовсе отключился.

Очнувшись, в ушах был звон. Глаз Алесмира всё так же болел и он, оторвав кусок своей одежды, сделал простую повязку, пытаясь остановить кровь и боль. Встав, перед ним предстала леденящая кровь картина. Вокруг были горы мёртвых бойцов Кель’Таласа вперемешку с поднятыми недавно останками армии Нежити. Эльф, тяжёло стоя на ногах, ужаснулся. Повернув голову в сторону столицы он увидел, как сама земля и трава потеряли жизненную силу, став чёрной, как сама Смерть.

— «Кель’Мириса…» — пронеслось в голове Алесмира. Он молился, чтобы она ещё жила. Чтобы её сердце ещё билось, и её можно было спасти. Кель'дорай всячески искал девушку, среди остальных трупов, среди лесов и невыносимо проклятой земли… Однако бездыханное тело эльфийки говорило об обратном. Сколько ни пытался он её привести в чувство, но душа уже была не рядом. В голове Щита Феникса было слишком много мыслей, а из глаз сами пошли слёзы, но у него не было времени на горе. Враг был уже совсем близко к столице, и нужно было что-то делать, и срочно. Однако Судьба распорядилась совсем иначе.

— «Даже не думай идти туда, юнец!» — послышался хриплый голос сзади. Алесмир обернулся. Среди лесов, кряхтя вышел на свет и сам Фельдонас. Выживший таким же чудом, как и Щит Феникса, его друг был весь изранен. Подхватив того, пара ушла ближе к лесам, по пути раздумывая, что же делать дальше. Идти в столицу было самоубийством, однако и сидеть на месте было плохой идеей. Было решено постараться собрать отряд из выживших, которые могли укрыться в лесах. Переведя дыхание, бойцы направились вперёд по знакомым с детства местам.

И двинулись в сторону подальше, вместо Кель'Таласа, они шли совсем по иной дороге, надеясь, что всё же найдут вместе из родных лесов. Но в один момент другу Алесмира стало плохо, а сам защитник не успел среагировать.

Уже мёртвый Фельдонас упал на Алесмира, придавив того всей тяжестью тела и доспехов. И вот второй близкий друг нашего героя покинул его. Вылезая из-под него слёзы вновь покатились из глаз Щита Феникса. Он не смог защитить свою родину, семью, друзей… Всё, ради чего он жил, исчезло в один миг. Эльф решительно отправился к трупу Кель’Мирисы, чтобы увидеть её в последний раз и зарыть её тело от некромантов Плети. Глаз всё продолжал болеть.

Два его друга лежали перед ним. Алесмир снял с них часть брони и думал, что делать дальше. Всё, что пришло ему в голову — конечно же похоронить по заветам Кель'Таласких законов, ведь воину было неприятно осознавать тот факт, что они могут быть воскрешенными слугами Плети. Было безумно тяжело это сделать, сил еле хватало на то, чтобы стоять на ногах. Хороня последнее тело эльф увидел двух мертвецов, которых прибило к берегу. То были его родители, которые, оказывается, отправились на поиски своего чада. Алесмир был уверен, что отец умер смертью храбрых, да и мать наверняка не стояла в стороне. Сил на их оплакивание просто не было, поэтому он аккуратно оттянул их из воды и протащил к своим ныне павшим друзьям, принявшись хоронить их основательно и, прощаясь с ними навсегда. Как и прощался он с лесами Кель’Таласа, ведь оставаться тут было небезопасно. Устремившись в путь по извилистым тропам Щит Феникса оказался в безопасности, однако тот от усталости просто уснул в пещере.

В момент, когда Кельтас уничтожил испорченный Солнечный Колодец, сквозь Алесмира словно прошла молния в ненастную бурю. Он ощутил неутолимый магический голод, который эхом отозвался вместе со всеми ранами, полученными Щитом Феникса ранее. И тут до эльфа пришло осознание прошлого дня. Не зная что делать он горько заплакал, прикрыв лицо ладонями. Слёзы шли, как и приходило осознание, что он отомстит Плети за все злодеяния. За Кель’Талас, свою семью, своих друзей. За свой глаз.

В этот момент к пещере подошли чудом уцелевшие эльфы. Их было немного. К ним-то и решил прибиться Алесмир. Огромным везением было, что среди компании был маг, помогавший утолить голод, который испытывали все Кель’Дорай. Щита Феникса также привели в порядок, очистив раны и остановив кровь, которая всё ещё сочилась из глаза. Защитник прикрыл свой глаз тканью. К сожалению, он никогда больше не откроется.

Буквально спустя где-то пару дней компания Алесмира оказалась у врат Штормграда, где им была оказана помощь, которую могло дать государство. Маги утолили голод, от которого страдали эльфы, жрецы благодаря Свету вылечили оставшиеся раны. Выжившие рассказали солдатам о том, что видели и что пережили. Плеть нужно было остановить, однако в одиночку этого не сделать. Присоединившись к одному из отрядов Королевства воин встал на защиту границ от атак нежити. Однако её не было. Ни спустя день, ни спустя неделю, ни спустя месяц.

Позже пришла новость о победе над Плетью в Калимдоре. Всё Королевство облегчённо выдохнуло, кроме Алесмира. Его месть не была удовлетворена. Все потерянные друзья, возлюбленная, семья, его город — всё это кануло в небытие. Щит Феникса стал ждать. Оставаясь на службе Штормграда он день и ночь оттачивал своё мастерство, также он стремительно помогал кузнецу в заготовке новой брони, оружия, надеясь в глубине души, что его час мести настанет. И он пришёл.

Спустя семь лет пробудился Король-Лич. Альянс стал собирать отряды для отправки в Нордскол. Алесмир был в числе первых записавшихся в ряды Экспедиции Отважных. Во время своей службы Щит Феникса сильно привязался к людям и дворфам. Он не стал причислять себя к ним, однако с течением времени всеобщий и дворфиский языки стали для него как родные. Талассийский же эльф не забыл, правда, из-за недостаточной практики его акцент чуть изменился в грубую сторону, перестав напоминать мелодию для ушей.

Продвигаясь вперёд по континенту объединённая армия Альянса и Орды оказалась перед Вратами Гнева, готовые сразиться с самим Королём-Личём. Предательство Верховного Аптекаря Гнилесса застало всех врасплох, и Алесмир оказался перед выбором. Чума окружила всех. Слева, зажатый телом таурена, была девушка по имени Пирси. А справа, придавленный бочкой со зловонным оружием Отрёкшихся, оказался его сержант и настоящий герой Экспедиции Отважных — Уильям. Секунды длились как вечность, и в какой-то момент эльф увидел в лице девушки Кель’Мирису. Сердце вновь забилось, и он рванул к ней, поднимая тушу бойца Орды. Позже он взглянул снова в сторону Уильяма, однако тот уже не дышал.

Весь следующий день и ночь тяжело раненый Алесмир корил себя за этот выбор. Именно из-за него, как он считал, Альянс потерял великого бойца, способного вести за собой полки бойцов. Пирси была в гневе. — «Почему ты спас меня, а не Уильяма?!» — кричала она на эльфа. Щит Феникса же был невозмутимым снаружи, а внутри был ураган.

Через два дня Алесмир, находившийся в лазарете, услышал новость от своих сослуживцев. Пирси повесилась. Почему она так сделала? Что ею двигало? Алесмир ещё больше усомнился в своём желании мести, пока он находился на восстановлении в лазарете. На его теле после боя появилось ещё больше шрамов.

Алесмир не застал конца правления Артаса как Короля Лича. Его в срочном порядке отправили в Штормград, где его восстановление значительно ускорилось. Щит Феникса понял, что одной местью жить невозможно. Попрощавшись мысленно со всеми потерями в прошлом он продолжал службу в Армии Альянса с высоко поднятой головой. Теперь Кель’мириса, Фельдонас и родители оставались лишь отголосками в памяти, про которых он вспоминает тогда, когда об этом упоминают в компании. Одновременно с этим начинает болеть глаз. Так же пронзительно, как это было в тот роковой день.

Служба продолжалась. Алесмир стал сержантом своего подразделения и участвовал в различных не особо значительных битвах, помогая нуждающимся на Азероте. Эльф даже и не заметил, как пролетели пять лет с битвы у Врат Гнева, как зов к оружию прозвучал вновь.

Пылающий Легион вернулся...

В свободное время Алесмир выяснил, что в битве за Хиджал были не только полчища Нежити. Во главе ужаса стояли демоны. Их эльф возжелал уничтожить, но не так сильно, как мертвецов, с которыми уже было покончено.

Оказавшись на Расколотом Берегу Алесмир яростно, будто с мертвецами, стал сражаться с демонами. Армия врага была такая же несчётная, как и Нежити, но она была сильнее, умнее, хитрее, как и наш герой. В какой-то момент атака Альянса и Орды захлебнулась, и протрубил сигнал к отступлению. И в этот момент, восстанавливая дыхание, Щит Феникса вдруг понял, что устал от вечных сражений. Вернувшись в Штормград, Алесмир сдал форму, оружие и отказался от всех регалий. Ему хотелось потеряться в этом мире, забыться и перестать жить одной войной. К сожалению, самым лёгким способом для этого стал алкоголь в ближайшей таверне. Он стал там завсегдатаем, ночуя в уже будто своей комнате, благо жалование, полученное ранее, позволило ему жить в таком состоянии.

Однажды в таверну зашёл какой-то молодой мужчина. По его телу и одежде можно было сделать вывод, что он — охотник в Элвиннском лесу. Он чем-то зацепил Алесмира, и тот стал следить за ним, а уши — прислушиваться к его разговору с кабатчиком.
— «Слышали, что Сильвана делает? Поднимает трупы мёртвых. Как бойцов Альянса, так и своих же подчинённых из Орды. Будто как Король-Лич…»

Последняя реплика пробила Алесмира. Сквозь алкогольное опьянение он ощутил то, что не ощущал уже почти год. Желание сражаться, защищать свой народ, хоть его остатки и разлетелись по всему Азероту. Бурлящий поток ненависти к мертвецам поразил его рассудок, снова пробуждая то самое потерянное чувство мести. Охотник уже вышел из таверны, а эльф всё смотрел куда-то в одну точку. В этот же момент он решил, что пора вернуться за старое.

Спустя полдня, к вечеру он был у ворот казарм Седьмого Легиона. В руках его были старые бумаги, доказывающие его бывшую принадлежность к Армии Альянса. И какого было удивление увидеть перед собой мужчину в офицерских доспехах, которого он только утром увидел в таверне.

— «Прекрасные бумаги, Алесмир Щит Феникса. Пройдемте за мной в штаб.»