Я точно не знаю где я родился, потому что был слишком мал что-бы помнить и слишком глуп что-бы узнать. Но мои подозрения падают на пустоши, пустоши прекрасного континента, как я его называю, Земля Ублюдков, а сами ублюдки называют его Калимдор.

Моя мать, насколько я знаю, умерла, после родов. И нет, я не стал причиной её смерти, ну, частично. Так вышло, что я родился немного не полноценным по меркам наших сородичей и я должен был умереть. Но моя мать, ох… Моя мать, ей было мало просто оставить меня на голодную смерть в пыли, под лучами палящего солнца. Она хотела предать меня лезвию ритуального кинжала, она хотела моей смерти во имя Агамаггана. И это стало её раковой ошибкой, орки движимые силой мести, догнали наше семейство, или просто отряд из племени, я до конца не понял. Но что я точно знаю так это то что моя матушка во главе отряда из дюжины иглогривов уничтожили караван орков, за что и отдала свою грязную жизнь.

И казалось, орки, вырежут всех до последнего из отродий убивших их собратьев. Но нет, один орк, полукровка, я смогу описать его, так как видел его позже, в сознательном возрасте. Он носил на лице маску, медвежью, в руках у него томилось по одноручной, для него, секире, пояс был исполнен из кожи, а ноги грели меховые ботинки. С ним всё время был спутник, медведь, который на голову превышал своего хозяина в длине.

Он сжалился надомной и я очутился в лагере орков, на тот момент лагере. Он подарил меня одной девочке, орчихе. Как не странно, она приняла меня в качестве дара, и я стал её питомцем.

Шли дни которые наполняли недели, они же в свою очередь творили месяца которые плавно перетекали в годы. Я росс, крепчал и как оказалось я и вовсе не был уродом и не полноценным, просто болен и болезнь относительно быстро отступила.

Когда мне было где-то около восьми лет, я уже мог ходить на двоих ногах, до этого мне приходилось ходить на четвереньках. Я начал помогать семье в которой рос, я начал присматривать за стадом вепрей, кормя и убирая за ними.

Паралельно моему взрослению лагерь в котором жили мои хозяева превратился в город, который я мило называл Домом, а они великолепно Оргримар. По неизвестным мне причинам у семьи моей хозяйки, которую к слову звали Торма, возникли проблемы, из-за которых им пришлось покинуть город и удалится в небольшое поселение в котором у них был малый участок.

А кстати, я к тому времени уже полностью понимал на орчйим и довольно хорошо на всеобщем, нок сожалению мой чёртов язык не позволял мне пользоваться моими знаниями на полную, к слову, до сих пор не позволяет. А ещё это чёртово рохкание сопровождающие каждое моё предложение. Но не об этом.

Домик в который мы переехали был довольно маленьким, поэтому я жил на улице, холодными ночами я ложился к вепрям, но они часто отганяли меня из-за моих игол на спине, которые кололи их во время сна.

К всему этому возникла проблема моих братьев, которые совершали набеги на это селение, я довольно часто видел их, и что-то странное внутри меня звало к ним, но я не мог, страх или обида сдерживали меня.

Но произошло то, что вынудило меня покинуть мой дом. Отряд из свинобразов напали на ферму моих хозяев, отец Тормы давал им отпор, он доверил мне оружие которым я должен был ему помочь.

Торма и её мать спрятались в хижине, её отец — Гормак, сжимая топор для колки дров отмахивался от иглогривов, я подхватил вилы и подбежал к нему. Когда я был там я лицезрел трупы иглогривов вокруг, он свалил больше дюжины, и Гормака предклонившим колено перед берсеркером, который намеривался вонзить в его лоб тесак, я прохрипел.

— Х-хрю, стойф!

Он диким взглядом взглянул на меня, я был в полутора метра от него, остриё вил было у его горла, он улыбнулся, вернее, скривил губы в ужасной пародии на улыбку и молвил.

— Ты, хр-р… Наш.

После этого он вонзил топор в голову Гормака, а я… Что я. Я стоял и не сделал ни шагу, ни единого движения. Позади меня росразился вереск, за тем плач. Берсеркер кинул взгляд за мою спину, на его лице проскочил испуг, и он ринулся прочь, я обернулся назад и увидел что к нам уже преближалось с две дюжины орков, я побежал вслед за берсеркером.

Что мной двигало тогда, спросите вы. Не знаю, отвечу я. Возможно инстинкты, возможно страх или росстерянность. Но это не важно, важно лишь то что я получил удар по голове от берсеркера и очнулся среди подобных мне. Ух… Я помню те минуты как будто они были вчера, я попытаюсь полностью погрузить вас в ту сцену.

Тени сгущались надо мной, тени свинобразов. Мы находились в пещере, которую пронизывали тернии вырывающиеся из недр земли, даже лишённое души существо почуствовало бы запах крови, которая окропила эти земли давным-давно и посеяло здесь эти шипастые ветви. Смрад поглощающий это место не мог сравниться даже с загоном вепрей в котором я спал последние два года. Гул исходящий от толпы окружающей меня приглушал какие либо другие звуки, но вдруг один из существ завопило продолжительным свиным визгом, его можно было сравнить со скрежетом стали об каменную породу.

— Хрю-ю-ё-ё!!!

Все вокруг затихло и тот же свинтус продолжил.

— Онф, фр-р… Орчий выродок, домашнийф, фр-р, питомец. Он не достоин, фр-р, быть среди насф. Пусть его кровь, фр-р, станетф жертвойф великому Агамаггану!

Свинобраз выглядел довольно, отвратительно, шрамы укрывали его лицо, оно было измазано грязью и, похоже, дерьмом латный доспех, вернее части латного доспеха, были надеты поверх кольчужной рубахи, а вернее её подобию.

Толпа одобрительно взревела, меня охватил неодолимый ужас. Я резкими поворотами головы осмотрелся вокруг, попытался неуклюже встать спотыкаясь, но какой-то свин помог мне, ухватив меня за иглы и подняв вверх, я не осознано визгнул от боли, она была ужасной, он будто выламывал мои иглы.

Но вдруг послышался цокот, что-то стучало по камню, довольно громко. Все свинобразы утихли, я свалился на землю. Похоже свинобраз державший меня ослабил хватку. Свинобразы расступились. В образовавшийся круг вошла женщина, шаман. Она окинула всех взглядом, регулярно рохкая. После она вопросительно взглянула на свинобраза который несколько мгновений тому назад держал меня возвышая на 2-3 фута от земли. Он без лишних церемониальных вступлений сказал:

— Это зверуфка оркоф, мудрейфшая...

Иглогрив вклонился, отшагнув назад. Незнакомка потшагала ко мне, я испуганым взглядом посмотрел на неё.

Она была красивой, относительно остальных зверолюдов, но взгляд, её взгляд выдавал её внутриние уродство. Она была одета в что-то напоминающие платья, только грязное, из её ушей свисали на удивление красивые серьги, из золота. В левой руке она сжимала посох, деревяную ветвь которая зловеще скручивалась на конце. Она окинула меня, будто, режущим взглядом и сказала.

— Он пойдет со мной.

Сказала она, чисто, слишком чисто как для иглогрива, но всё же её выдал рохк который издался спустя несколько мгновений после окончания её фразы, как бы она не пыталась его сдержать.

Вперёд выступил берсеркер который поймал меня.

— Но! Я его, фр-р, поймаф!

Не успев он осознать что сказал как взгляд незнакомой устремился в его сторону, из земли вырвались тернии которые окутали его ногу и начали стягиваться вокруг неё, причиняя жуткую боль, свинобраз взвыл, после тернии опустили его и он отполз в толпу скуля и рохкая. Она окинула всех вокруг взглядом, они отступили назад, после она протянула паузу строго всех осматривая и пошагала туда откуда пришла.

Я в недоумении провожал её взглядом, но это было не долго, меня пиная и шарпая подняли на ноги и затолкали в её сторону, я пытался идти сам но толчки сбивали меня с ног, меня протолкнули через дверной проём и двери захлопнулись, с этим хлопком меня покинула вся моя прошлая жизнь...

Начались долгие десять лет моей жизни среди подобных мне, к слову, они уже врядли когда либо закончатся.

Мне приходилось потерпать от множественных актов унижения, насилия и не цивилизованности. Первое время это сильно угнетало, меня не покидали мысли о побеге, несколько раз я пытался, но все попытки жестоко карались если были не удачными, а у меня нету на счету удачных.

Казалось, сбежав от хозяев, я должен был обрести свободу среди своего народа, но в и тоге я лишь их поменял на других. Ведьма была по всем критериям моей хозяйкой, а я её питомцем. К слову, довольно жестокой хозяйкой.

Годы продолжали свой путь по безжалостной реке которая носит название «жизнь», её течение столь сильное что любая попытка противится ему, карается судьбой утопленника.

Как не странно, когда я смерился с тем что стоит принять новый дом, ведьма ослабила свою ненависть ко мне, она даже стала учить меня, учить шаманизму. Не такому шаманизму к которому привыкли орки и другие цивилизованные расы. Тернии, ох мои тернии, именно их владению обучала меня, ведьма...

Не смотря на то что я начал жить среди своих соплеменников, меня не покидали надежды вернутся к Торме, которая так сильно любит меня, я был уверен что она поймет то что я сделал.

Время продолжило рваться в перёд. Я становился всё старше, всё больше желая власти. Поэтому я вышел против ведьмы, эх, наивный… Она просто уничтожила меня, это было не сражение, а жалкие попытки сопротивляться, в итоге я был повержен, тогда она и наградила меня моей гнилостной мордой, окутав их терниями которые влили свой зловонный яд в мое личико. Но, она не стала меня убивать, почему? Не знаю. Это решение осталось для меня покрыто мраком, его не понимали ни мои соплеменники, ни я сам.

В последствии это и стало её ошибкой, в конце концов мой гнев настиг её, спустя несколько месяцев она была ослаблена, получив ранение от рейда орков. Я воспользовался этим моментом и уничтожил эту сучку.

Ученик превзошел своего учителя? Или же просто подло избавился от него? Хотя о какой подлости может идти речь, мы ведь свинолюды как ни как.

Несмотря на то что вожак иглогривов был повержен, и я должен был занять его место, я не стал. Взамен этого, я покинул это гнилостное племя и пошел в свое странствие по пустошам. И они привели меня домой.

За годы проведённые в среде моих собратьев, мои чувства к Торме преобразились, я многие годы ожидал этой встречи, я жаждал её внимания и её саму.

Прибыв к ферме которой на время моего прибытия уже владела Торма и её муж, которые успели нарожать целый выводок выродков. Но не смотря на эти раздрожители, я был уверен что они не помешают нашей любви.

И… Она отринула меня, она схватила вилы и отправив детей домой начала орать мне, отганяя меня. Ох эта боль, я был уверен что она примет меня, что она любит меня! ЧТО ОНА БУДЕТ МОЯ! Но нет, всё повернулось вот так. Мне ничего не оставалось как просто полюбить её, мои тернии наградили её любовью и её детей. К моменту когда я закончил с младшим подоспели стражники с её мужем, похоже прибыли на крики. Я сбежал под вопль его мужа, его можно было сравнить бы с звуками которые издаёт горящая корова.

И теперь разбитый, лешоный всего что было мне дорого, я отправился в скитания по пустошам, даруя свою любовь всем, кто её требует.