Внешность

Будучи живым, Аракайн считался среди эльфов привлекательным юношей — его кожа была очень бледной, как молоко. Однажды в младшей академии часть детей из низкого сословия взяла за привычку издеваться над Киранэли посредством обидного прозвища, касающегося его красивой белой кожи. Выслушивая их оскорбления, юный эльф всегда отвечал вежливым молчанием. Но в определенный день, после окончания занятий он лично отыскал каждого из них, разбив лица учеников в кровь своими прелестными молочными руками. Взросление дало понять, что его кожа была уникальной. И что все эти унижения и травля — не более чем зависть.

Чудесные глаза Аракайна напоминали два спокойных океана чистой лазури, сжатых до размера миндаля. Завораживающая безмятежность его взора часто пленяла смотрящих, и покой его очей будто по волшебству передавался другим. Это были очень красивые глаза. И когда родители Киранэли вглядывались в них, на их лицах возникала сияющая улыбка.

Молодой Киранэли не был отягощен тяжелыми нагрузками, а потому обладал тонким и изящным телом. Когда раздетый, перед входом в купальни, он рассматривал себя в высокое зеркало, то с легкостью мог разглядеть аккуратные ребра и голубые ветви вен, танцующиеся по бледным рукам. Но не стоит обманывать себя по поводу его выносливости — многие в Кель'Данасе лицезрели, как Аракайн умело управляется с необъезженным дракондором, практически не выдыхаясь.

Гены кель'дорай подразумевают высокий рост. Но Аракайн был совсем другой. Когда его тело сформировалось окончательно, он обнаружил себя на полголовы ниже своих сородичей. Пусть подобное положение вызвало у Киранэли определенный дискомфорт, он ясно осознал одно — жить с таким ростом придется до последнего вздоха. Так почему бы не принять себя во всех красках жизни?

Золотистая расческа плавно укладывала волосы эльфа в единый белоснежный водопад, простирающийся от темени до ключиц. Служанка дома Киранэли расчесывала волосы юноши дважды в день. Она любила ласково приговаривать, что безупречная белизна локонов Аракайна являются символом его несомненной удачи. Это всегда смешило его душу. Однажды ночью он проник в комнату прислуги и овладел телом молодой эльфийки. Когда с этим было покончено, Аракайн вновь улыбчиво спросил служанку о сокрытой в волосах удаче. Её молчание он встретил с удовлетворением. Не было никакой удачи, давно уяснил он. Его желания осуществляется им самим.

Все хотят завести детей, и эльфы были от природы очень многодетные, но даже один ребенок в семье приносил много радости. Аракайн решив завести ребенка в брачную ночь со своей возлюбленной. За долгое время живот жены не становился больше. На следующий день пара отправилась к лекарю, чтоб лекарь дал ответ на их мучающий вопрос. И после проверки, лекарь ответил, что нет никакого ребенка в животе. После этих слов Киранэли сразу вошел в отчаяние и с криком сказал, чтоб его и жену проверили на плодородие. После новой процедуры из уст лекаря, были услышаны результаты. Любовь Аракайна была плодородная, вывод был очевиден, что это Киранэли бесплодный и никогда не сможет завести семью. Придя домой, Аракайн заперся в своей комнате и напился алкоголем, постепенно засыпая, стараясь забыть испорченный день.

Киранэли был окружен аурой утонченности. Даже его собственный магический посох был скорее элегантным украшением владельца, чем его инструментом. На нем было много золота, в причудливых орнаментах которого играли тусклые магические лучи. Но все же, посох таил в себе какую-то скрытую силу, как и сам Киранэли, которого окружающие считали не тем, кем он на самом деле был. Никто не знал, что скрывает в себе этот свет в его лице, в его глазах.

В академии эльфов Киранели мог видеть, что у каждого эльфа очень дорогая одежда. Это естественно, потому что весь курс занимала элита этого королевства — специально для аристократии шили такие костюмы. Мастера, которые шили костюмы, не жалели своих рук и времени, чтобы пошить такие костюмы, беря за это очень солидную сумму, которую брали без сожалений. Лишние движение убьют работу полностью. Чтобы шов получился идеальным, необходимо сохранить каждую ниточку, каждый квадратный миллиметр тканей. И это очень не просто сделать.

Служение Королю Личу полностью исказило облик Киранэли.

Родство с эльфами было отринуто Аракайном и его телом. Уши Киранэли стали подобием летучей мыши. « — Что произошло со мной за долгое время? Может я сгнил? », думал воскрешённый. Любопытный Киранели подходя к зеркалу, дабы узнать свои новые изменения. Увидев свои уши, Мракопадший дотянулся до правого уха своей правой кистью, медленно трогая ухо пальцами, дабы узнать состояние уха. Мерзкое ухо, был на ощупь жестким и твердым, как у камня. Увлекшийся «изучению нового» Киранэли не заметил, как флакон с зельем стал падать из кармана. Виной тому слишком резкие движения ног и тела Мракопадшего. Разбившийся флакон стал стеклом, а сам процесс разбивания был ели слышен для обычного «гнома». Но не для Мракопадшего. Аракайн слышал ужасный звук, который становился всё громче и громче. Упав на пол от ушной боли, Аракайн стал кричать. Мысль дало мозгу указание «хватит», а мозг ушам дало команду: – Прекратить слушать падение осколков. Мучениям пришёл конец, а с ним и осознание что всё тело повинуется мертвецу.

Мчавшийся по лесу Киранели ощущал неведомый ему голод крови, который вынуждал найти «мясистое создание». Мракопадшие вынуждены пить кровь, иначе последствия крайне опасные в виде безумия. Стойте, кто-то прочиться в лесу, и бьющие сердце существа было слышно за кустами. Он или она знает, что Аракайн слишком опасен для каждого зверя, но разве зверь бы прятался в кустах? Точно, это человек трусишка. Невинная душа вздохнула один раз, прежде чем увидеть острую пасть «хищника». Каждый зуб был виден четко. Все как один острые, блестящие. И наконец, укус! Ощущение укуса можно было описать, как тысячи кинжалов вонзились в твоё горло. Жертва погибла, а кровь была получена! «Хищник» доволен! Вкус крови был хоть и омерзительные, и пришлось испачкаться. Но всё это было ради своего выживания.

В бою Аракайн убивал врагов плети, отрубая им конечности одной за другой. Аракайн срубил воину голову с плеч. А отрубленная часть тела покатилась по луже, и за этим «мячиком» побежал вурдалак, чтоб отведать лакомство как следует. Взгляд Киранели уставился случайно лужу. Лужа хоть и обычная, но вот сам Аракай в луже, его глаза… Глаза были как дымящиеся льдом дымок, что проходил через веки Мракопадшего. Прекратив смотреть в лужу Киранели отправился кромсать врагов дальше, с олицетворёнными глазами смерти, предвещая врагам холодную могилу.

В момент смерти Араканй не чувствовал боль, а небольшой холодок. Холод становился всё холоднее в зоне позвоночника, и он не отступал, а шёл дальше, не отступая, прямо к центру тяжести — сердце. Улыбка не уходила даже после смерти. Киранели в судьбоносный момент захотел припугнуть «червей» своим злостным лицом, и затем он завопил ужасные речи, способные испугать кого угодно, но произнеся фразу: – Мой злостный лик. Один из «червячков» проявил смелость, и высказал своё мнение: – «Не зловещая морда, а радостная! Радуешься, потому что хочешь увидеть нас мертвыми!?». Этот храбрец сказавшую правду, умер с остальными. Аракайн и не догадывался, что улыбка застыла.

Каждый белоснежный локон волос через определённое время принял «окрас» серости, как у старых эльфов. Дело важнее своей внешности. Сказал Аракайн, обманывая самого себя, смотря в зеркало убитой семьи людей, о которой Мракопадший и «позаботился». После чего зеркало было разбито кулаком. Огорчение Киранели было видно в глазах умирающих бедолаг.

Цвет кожи стал бледнее, чем у обычного застывшего трупа. На фоне всех Мракопадших Аракайн выглядит больнее всех, и Киранели это знает. Красота Мракопадших это бледность.

После обращение в Мракопадего, «малыш Киранели» стал выше. Но по-прежнему Аракайн ниже любого Мрако рождённого. Но для смертных Аракайн кажется «гигантом».

Мускулатуру и рельефные мышцы подарила магия крови. А платой за такую физическую силу — кровь. Долгое не насыщение тела кровью приводит мышцы к деформации. Даже напившись кровью до конца, нужно ждать долгое время, чтоб мышцы снова наросли.

Идя по долгой тропе войны, участвуя в разных сражениях, Аракайн получил кучу шрамов покрывающие его грудь до корпуса, создавая «шрамовую кожу». И это начало! Шрамы красуются на лике Мракопадшего, на носу на щеке и на шеи. А на спине Аракайна три больших шрама. Шрамы — лишь напоминание об ошибках, которые нельзя повторять.

Великое оружие храниться у Аракайна, способное безбоязненно рассечь всё что угодно! Имя этому оружию — Саронитовый клинок. Саронит — олицетворение смерти. Киранели нашёл в таком оружье много возможностей. В хирургии, где нужно шустро сделать вскрытие живота вурдалаку и пересадить ему новые органы. Пытки заключённых ради информации о местонахождение выживших. Одно удовольствие — резать сухожилие, отрезать языки, делать десятки крохотных кровоточащих ран ради развлечения. Аракайн сделал из Саронитового клиника проводником магии для облегчения колдовства, и чаровства. Такое оружие невозможно сломать даже самым тяжёлым молотом. Саронитовый клинок для Аракайна не заменимый инструмент и оружие.

Аракайн Киранели предпочитает носить мрачную броню с тёмными оттенками. Броня могла сломаться от серьёзных повреждений. После одного из боя бронь сломалась от обычного смертного, Аракайн не мог поверить, что обычный смертный сумел сломать бронь. Такие поломки нельзя было починить, и в таком случаи Киранели начал собирать броню погибших. Людская бронь безвкусная и не подходила по размерам эльфа, пришлось отдавать её на перековку. Такие меры были временными, рано или поздно Киранели найдёт себе достойную броню. Проблемы во всех видах брони, это их скованность, а работа Аракайна связана со свободой рук. Решение этой проблемы — тканевая одежка, угадила по вкусам Мракопадшего.