До принятия дара, кем была ты?
Лишь с появлением в её жизни леди Эттерис она наконец смогла восстановить свой природный вес, чего никак не получалось из-за «воспитательных голодовок» часто устраиваемых ей в совсем юном возрасте жестоким «хозяином». Оттого то и рост остановился в промежутке меж тринадцатью годами да пятнадцатью. Всяк незнакомец, не зная о том в каких условиях Анри росла почему-то считал своим долгом ткнуть на сей недостаток пальцем, или назвать малолеткой. Хотя… Она и впрямь походила на ребенка, нежели на взрослую девушку.
Груди у неё никогда не было, даже намека на неё, так же как и сочных форм тела, напротив — она была похожа на тонкое деревце, которое казалось вот-вот сломит ветром. Тоненькие «как спички» руки заканчивались короткими, так называемыми крестьянскими пальцами, а брали свое начало из чуть вздернутых плечей. Запястья, что удивительно можно было обхватить двумя мизинцами.
Она старалась максимально скрыть своё тело что было покрыто тонкой сеточкой шрамов. Ожоги, удары плеткой, полосование ножиком… Все это осталось вечным напоминанием о тех ужасных днях фактически проводимых в рабстве, где за любой проступок и просто так она могла получить что-то похуже чем простую пощечину.
Но она все равно имела свой особый, пусть и с намеком на «детскость» шарм. Лицо её украшенное двумя длинными, на вид глубокими шрамами что брали начало из одной и той же точки на чуть выступающем подбородке, все равно оставалось миловидным. Скорее всего, лишь потому что с чертами лика ей действительно повезло.
Сам по себе он был закругленный, раньше часто украшался какой-то сажей, грязью… Да чем угодно найденным в лесах, на кухне, но очищалось это лишь перед сном и то платком, или даже рукавом. Ну и ещё когда она все же собирала свою лень в кулачок, дабы наконец-то принять ванную и смыть с себя налипшую грязь совмещенную с прочими не самыми большими приятностями. Хотя что уж там, выбор был редкостью в её жизни, даже приютившая её дама загоняла в ванную, запирая дверь с внутренней стороны на ключ, в ожидании когда же та соизволит наконец-то обмыться. Это нередко обижало Анрейн, хотя она была не права когда обижалась.
Тогда, её тело возвращало прежний молочно-белый цвет что присущ всем жителям Гилнеаса, вместе с тем и проступали прочие особенности, помимо шрамов. Румянец, например, что возвращался наконец-то на лик, пусть и оставался слабым и едва видимым.
Тонкие, аккуратные губки были постоянно обветрены из-за привычки облизывать зубы в особенно нервные моменты, а после и обкусывались, порой до крови из-за чего частенько оставались тонкие ранки.
Никогда не наносилась на них «прелесть» в виде помады… Разве что иногда, в качестве забавы она обмакивала палец в пюре из свежесобранных в саду ягод, дабы впоследствии тонким слоем нанести на уста и побежать сначала к Эттерис покрасоваться да получить порцию комплиментов, а затем и к зеркалу красуясь и ворочая личико по-разному, любуясь такой необычностью.
Самой же очаровательной «частью» её лика всегда были глазки… Миндалевидные, слегка походившие на лисьи, цвета безбрежного моря, глубокого и по-особенному синего, оттеняемые короткими, но густыми ресничками. Нет, этот цвет нельзя было подвести под описание синего, или голубого. Он был и тем и тем одновременно.
В них обычно была лишь одна эмоция — печаль, множащая глубину её глаз. Лишь она обычно улавливалась незнакомцами, хотя если те могли бы присмотреться они бы разглядели нечто большее нежели обычную грусть. Это и тоска, и одновременно нотка ненависти сопровождаемая каким-то безразличием. Каждый с кем она осмеливалась заговаривать видел что-то свое в этих глазенках, со своей спецификой взирающих на мир. Наверное, ещё и густые, но не пушащиеся бровки вносили в эту картину свою, не самую малозначимую лепту выразительности.
Но более всего внимания к себе притягивали золотисто-русые волосы, подобные налившимся колосьям пшеницы, пусть и не блестящие ровно таким же блеском, скорее неопрятно матовые были они. Непослушные, из-за слишком большой «пушистости» локонов, особенно проявляющейся при постоянной влажности, оттого то они постоянно находились в тугом хвосте, перетянутом толстым, длинным кусочком ткани в несколько оборотов дабы форма сохранялась. Сами по себе они были чуть ниже плечей, что было просто удобно их носительнице. Те, постоянно обрезались для достижения нужной длинным самыми простыми ножничками, при свете свечки отчего концы никогда не выделялись особенной ровностью и были будто «покусаны».
В одежде предпочитала практичность и ни в коем случае, казалось даже под страхом смертной пытки не надела бы платье, аргументируя такую неохоту тем, что это неудобно и вообще не подойдет ей… Эти ужасные «орудия пыток» называемые корсетами, просто не позволяли дышать полной грудью в чем она убедилась на своем, не самом приятном опыте. Помимо этого она никогда не видела коротких платьев, лишь длинные, волочившиеся за владелицами шлейфом собирающим на себя дорожную пыль и грязь. Мешковатая, явно мужская рубашка, брюки «в облипочку» с шерстяным начесом изнутри да простые сапоги из дешевой кожи — вот что было во вкусе Анрейн. Именно так она постоянно и одевалась, лишь меняя рубашки коих у неё было в гардеробе всего три, да штаны периодически менялись с черных на грязно-коричневые, с кучей заплаток и невыводимых пятен. В особо холодное время года она укрывалась за тоненьким плащом, подкладом в котором служила облезлая овечья шкура, а в добавок к этому шерстяная шляпа с козырьком оказывалась на голове… Она не защищала уши, но неплохо защищала макушку от ледяных ветров.
В ней изменилось все… И нечего.
Шло время… Дни сменялись неделями, а недели превращались в месяцы. Минуло и то страшное время, когда пала стена Седогрива и на Гилнеас обрушились страшные беды, одну из таких бед, проклятье Голдрина, каким-то чудом Анрейн удалось избежать...
От той хрупкой, худощавой девчонки нечего не оставалось, будто и не было её никогда. В целом, в ней изменилось малое, но в мелочах и кроется обычно бес. Для подсчета всех изменений хватило бы и руки, ведь и впрямь она осталась почти той же милой девочкой, боязливо одергивающейся от движения руки. Разве что теперь эта девочка не боялась взять оружие в руки, находясь в составе войск Гилнеаса на звании старшины.
Лик теперь был тщательно скрываем, маски и шлемы — стали постоянными атрибутами её повседневного образа… А на поясе теперь красовался одноручный меч, длинный и полностью вылитый из серебра за исключением рукояти, выделанной из куска редкого сорта дерева. Она и сама не знала что это был за сорт, ведь оружие досталось в качестве подарка вместе с достаточно высоким воинским званием.
Она не стеснялась теперь облачится в более элегантные одежды, и даже платья. Позволяло жалованье и та, благодаря усилиям леди Эттерис — смогла постигнуть сложное искусство ношения длинных платьев, которому не следовали те дамочки собиравшие на свои платья комки грязи.
Волосы, все так же оставались в хвосте, но теперь не развевались по ветрам, ибо были скрыты за шлемом… Однако, она наконец стала уделять им особое внимание, пусть и не перебарщивала с тем. Расчесывала, втирала ароматные масла и украшала даже самую простую прическу как хвост бантами. Анрейн расцвела — подобно прекрасной розе что долго томилась, ожидая своего часа. Возможно… Если бы не старательное обучение со стороны Эттерис — она бы и не стала лучшей версией себя.
И что же стало с тобой?
Смерть не всегда уродует, она бывает и прекрасна, пусть и своеобразно. Вот и эта девица, не испорчена смертью, напротив… Украшена? Ну хотя, тут как посмотришь, живому покажется она пугающей скорее, нежели красивой. Изменения — уже более велики, нежели во времена падения стены Седогрива.
Тело — изменилось сильнее всего прочего. Теперь, оно обладало ещё более бледным, немного иссиня-пурпурным цветом. Холодное, более изуродованное впоследствии ожесточенных тренировок и испытаний… Кое-где даже подшито рукой одного из некромантов. Правая рука была вовсе благодаря магии крови выращена вновь, это конечно же не заметно когда та одета, но вот под одеждой проступают признаки неестественности в виде кривых стыков. Похоже, мастер по созданию новой руки был не очень то и умел.
Формы конечно у неё не появились, но нужны ли они были ей в посмертии? Вряд-ли. Зато, эти формы замещались аккуратным прессом. Теперь это точно никакая не девчонка, а крепкая баба. Помимо того что все тельце было приукрашено новыми ранами что таили за собой отдельную, более приятную историю, оно было подтянуто, крепко… Однако на первый вид, всё-таки кожа на ней теперь не была столь хороша как та, что была при жизни. Тонкая и дрябловатая. Лик был уже абсолютно не милым, напротив пугающим для многих живых.
Безжизненное, лишенное эмоций лицо теперь будто не принадлежало ей. Здорового румянца ныне не было, вместо него на щеках красовались неглубокие впадины. Губы той окрашены самой смертью, в темный, синевато-пурпурный оттенок. Будто это и не их истинный цвет, а лишь тонкая пленка помады поверх них. Лик был уже абсолютно не милым, напротив скорее.
Глаза будто стали стеклянными после принятия великого дара. Пылающие ярко-небесным, тем не менее мертвым огнем они вселяли тихий ужас даже в неё, когда она впервые смогла увидеть себя в зеркале. Холодный, леденящий свет был хаотичен, но оттого то и завораживающим был.
Волосы же пришли спустя время после перерождения к своей конечной, «идеальной» версии. Утратившие ту кудрявость, сухие и намного более послушные, подобно бесконечным Нордскольским снегам белоснежны. Однако, неизменным осталось одно — они все так же были обвязаны бордовой лентой со светло-синей каемкой, образовывающей бант и удерживающей тугой, имеющий сходство с крысиным, хвост. Она подравняла локоны лишь перед ритуалом перерождения, благодаря помощи одной из послушниц, до этого сумев отрастить те до неудобной длинны, едва-ли не до бедер. Некогда тщательно состригаемая длинна вновь вернулась. Ниже плеч, примерно на высоте лопаток остановившись.
Движенья её были плавны и мягки, а походка обладала схожестью с кошачьей, будто летящей, не смотря на то что сребровласая одета в тяжелые латы… Но в бою она была не как домашняя кошка, а как те самые пантеры проживающие на территориях тропических регионов. Резкие, сильные, однако грациозные. Всё это создавало ощутимый контраст, и оставляло впечатление двух совершенно разных личностей запечатанных в одну оболочку.
Сопровождалась Анрейн верным спутником… Аурой смерти, а в бою это мешалось с пробирающим до костей холодом, какое-то время следующим по пятам за рыцарем смерти.
Кожаная, с кольчужными вставками броня постепенно, одна часть за другой сменились саронитовыми латами. Сделанные по собственному эскизу они получались за прохождение значимых испытаний, показывания себя в бою.
Сначала она получила шлем, сидящий на её голове подобно величественной короне. Украшен он был короткими шипами по бокам, и тремя большими на верхней его части, в одном из которых был большой полудрагоценный камень, при проходящем через него свете переливавшийся цветами от белого до глубокого синего, при детальном осмотре будто сиявшим изнутри. Сквозь довольно большую прорезь шлема отлично были видны и губы, и пугающие глаза.
Следом в качестве дара Анрейн получила наплечники. Так же из саронита. Однако, не полностью и украшением на них служили ярко-голубые перья особенно выделявшиеся из остального образа, и вносящие в образ девы какую-то изящную легкость. Крепкие, довольно толстые они всегда защищали её плечи от ударов что не единожды было проверено в бою, справлялись со своей главной функцией они на отлично.
Спустя какое-то время, за прохождение «испытания всадника» она получила сразу две части комплекта. Нагрудник и набедренники к удивлению подошедшим как раз. Представляли они из себя, как и остальные части комплекта отдельное произведение умелого кузнеца. Крепкие, не менее хорошо защищающими важные части её мертвого тела. Толстые пластины брони были в некоторых местах отделаны серебристо-синей кожей, а на свету отдавали приятным глазу блеском новизны, который с тех пор никуда так и не делся.
Комплект был почти полностью собран, за исключением сапог, пояса да перчаток. Их она смогла получить лишь при поединке за титул рыцаря смерти, откуда она вышла победителем, сразив противника отточенностью своих движений. Сапоги плотно прилегали к ногам, не мешая быстрому передвижению лишними деталями. Перчатки, ровно так же накрепко прилегали к рукам, и были инкрустированы несколькими полудрагоценными камнями, как и на шлеме. Такие же камни были добавлены и в пояс, однако, здесь был лишь немного меньший по размерам камень во главенстве над остальными, пятью мелкими.
Но не только саронитовой броней может славится рыцарь смерти, но ещё и своим оружием собственноручно сделанным. Такое было и у Эттерис. Она долго металась в выборе оружия, но вдохновлялась теми рыцарями смерти что вели завораживающий бой с неудобным, по мнению многих, оружием — косой. Раздумья рано или поздно должны были завершится, и девушка остановила свой выбор на таком же оружии как у тех кем она вдохновлялась.
Длинная коса с облегченной рукоятью из обоженного дерева, происхождение которого известно одной лишь Анрейн, была «расписана» рунной вязью, некогда тщательно выдалбливаемой на деревянной дощечке один раз за другим, пока она не стала идеальной и рука как будто запомнила правильное начертание символов. Само лезвие крайне остро, как и подобает, явственно острее обычного оружия что носят смертные. Создано оно, как и броня — из саронита. Имени она ему не давала, так как просто не смогла отыскать особого имени, однако же, возможно оно придет к ней позже.
Так же, что нельзя не отметить, она с особым трепетом ухаживает за своими дарами полученными тяжелым трудом, ценя их и частичкой себя.
Характер, до принятия дара
Тихая, подобно мышке она боялась лишний раз кому-либо возразить отчего не редко страдала, когда делалось что-то супротив её воле. Часто предпочитала и вовсе избегать чьей-либо компании, даже если нарушитель личных границ выглядел приятным. Анрейн крайне сильно боялась того, что ей могут ещё больше чем «хозяин» принести вреда, оттого то и предпочитала сидеть за своими маленькими делами. Даже если ей по воле случая приходилось выходить на прогулку, она усаживалась на лавочку, в излюбленном ею месте близ моря, доставая из потрепанной сумки-почтальонки пару листов плохого пергамента да карандаш, отчаливая на маленькой лодочке в мир где все что она нарисует — явь, где нету страданий и все живут счастливо да мирно. Это помогало ей… Забыться.
Анри всегда была чересчур тихим, спокойным ребенком. Да, именно ребенком, а не девушкой. К ней всегда было отношение как к маленькой, гадкой девчонке что может лишь портить все вокруг. Именно поэтому до пятнадцати лет она не могла совсем нечего. Её не подпускали ни к печке, ни к коврам созданием которых занимались работницы «хозяина» в его лавке… Да что уж там, ей с некоторых пор даже к посуде запрещали прикасаться из-за одной по случайности разбитой тарелки. Конечно же, ела она из деревянной, местами прохудившейся чашки. Её-то не разобьешь.
За любую мелочь — она получала наказания. Разной степени, от простой оплеухи до пыток с солью на раны, а так же стоянием на горохе перед входом в особняк в пробирающие до костей морозы. Это взращивало в ней не только ответную жестокость, но и ненависть к каждому взрослому, скорее из-за боязни того что они окажутся столь же жестоки по отношению к ней. Копилось это долгие годы, а затем вылилось в некоторые последствия…
Но при том, она не сдавалась и по-своему радовалась жизни, рисуя, собирая различные травы когда получалось выходить на улицу… Так же каждый вечер проводя в молитвах свету, веря и надеясь что однажды её ждет прекрасное, светлое будущее, где она всегда сыта, где не холодно и не страшно.
Из интересов, можно было отметить что эта девица с особенной страстью относилась к рисованию… Пусть у неё и не было красивых красок, кистей и всего того что делает картины «шедеврами» по мнению остальных, но она — старалась даже на плохом, желтом пергаменте создать свой маленький шедевр написанный углем или графитным карандашом, точно украденным из хозяйского кабинета. В основном это были незамысловатые пейзажи, рисунки насекомых и изредка животных. Иногда, впечатленная каким-то необычным доспехом местного вояки который был увиден из окошка её кладовки, она принималась вырисовывать по памяти набросок этой брони. Обычно девочки рисуют платья, а её вот впечатлял блеск кольчуги.
Однако… Оказавшись под опекой леди Эттерис, Анри смогла наконец постепенно исправить недостатки своего характера. Люди теперь не столь сильно её пугали, а вскоре и вовсе перестали внушать ей страх и заставлять дрожать. Почему же? Она — обучилась самозащите, а вдобавок к тому некоторому психологическому воздействию благодаря различным приемам что дала ей на вооружение Эттерис. Это внушало ей спокойствие за свою жизнь, прогоняя всякую боязнь, к тому же убедившись на своем опыте что даже кухонный ножик, может стать смертоносным оружием. Однако, рефлекс жертвы никуда не желал уходить и она все так же от любого вознесения руки к небесам одергивалась, что часто вызывало вопросы у любопытных.
Она обучилась не только самозащите но и важным наукам… Чтение и простой счет, написание текстов и конечно же манеры. Добавились спустя какое-то время ко всему этому и кулинария, и шитье, и даже азы алхимии и травничества. Старание Эттерис — было видно.
Неужто смерть, столь сильно меняет?
Не только внешне изменилась Анрейн, но и в характере произошли весомые перемены. Она будто стала противоположностью себя в посмертии.
Тихий и кроткий нрав стеснительного ребенка был заменен да закрыт под десятью замками, где-то глубоко внутри… Сделав из неё — уверенную в себе, по-настоящему взрослую женщину. Смелую, готовую на любые безумные и не очень авантюры. Проявилась её «огненная» натура, теперь она могла не воспринимать насмешки над собой в качестве оскорбления, напротив — шутя в ответ жестоко и не очень. Пребывая в постоянном состоянии расслабления, что сопровождается улыбкой едва-ли не до ушей, она попросту не понимала отчего же все вокруг страдают, а она одна лишь наслаждается своим посмертием, хотя при том в нем для неё тоже не было много меда.
Что было удивительно, с самых первых дней девушка зарекомендовала себя в качестве весьма и весьма успешной послушницы, в короткие сроки обучившись начальным заклинаниям некротики, а так же и определилась её стезя в последствии нескольких тренировок — лед. И хоть все остальные жители некрополя относились к ней, как к «салаге», новобранцу, ничего не смыслящему в делах Рыцарей Черного Клинка, она усердной работой над собой старалась доказать, что не бесполезна и вовсе не глупа, что знает чего хочет в посмертии и что добьется желанного непременно. Однако… Впервые попав в некрополь, мечтала только об одном — чтобы ее убили, да поскорее, желая всего и сразу. Мысль о том, чтобы стать такой же, как и эти немертвые, пугала ее, но одновременно вызывала какой-то трепет, может быть даже… Тех самых бабочек что возникают когда эмоции девать ну совсем некуда.
Единственное, что она не выносила — это безделие, особенно затяжное… Когда давали передышку, на подготовку к новому бою. Отчего-то, она стала нетерпелива, попросту не вынося долгих, томительных часов ожидания, коротая их за чем приходилось. Чтение книг, попытки развить в себе алхимика, наблюдение за чужими тренировками и многое другое — позволяло ей скрасить скучные дни ожиданий. Ведь теперь, время на сон не тратилось, так же как и на все те вещи что присущи живым. Не слишком большая утрата, но это будто замедлило течение времени для Анрейн.
Рисование… Она не утратила любви к нему. Лишь возрасла эта любовь, а навыки — улучшились в разы. Но теперь, она рисовала и людей, и пейзажи ежели выдавалась возможность… И финансы позволяли рисовать хорошими красками, при использовании дорогих кисточек отчего качество картин приблизилось к идеальному. Даже продать было бы не стыдно. Это тот самый случай когда «дара нет — это практика».
Заклинания для ограничения передвижения.
Асфиксия — заклинание, благодаря которому подняв с помощью хватки существо в воздух девушка не только обездвиживает его, но ещё и лишает доступа к кислороду, чаще всего пользуясь этим способом для убийств.
Хватка — стандартное заклинание что было изучено ей одним из первых, благодаря которому она может притягивать к себе врага для нанесения внезапного, чаще критического удара.
Хватка Кровожада — действует по принципу обычной хватки, однако с её помощью Анрейн может стягивать несколько целей в одну кучу, либо же к себе, для эффективного и быстрого убийства.
Ледяные оковы — заклинание что стало одним из первых в поднятии по ступеням стези хлада. С его помощью она может обездвижить цель, дабы та не сбежала, либо же не подошла слишком близко.
Заклинания некротического льда.
Ледянная поступь — так же одно из базовых заклинаний. Вода под ногами покрывается тонкой корочкой льда, позволяя пройти так далеко как сама Анрейн пожелает.
Воющие ветра — среднее по силе заклинание, с помощью которого призывая некротический лед девушка заставляет кровь врага буквально застыть, отчего и получить несовместимые с жизнью травмы спустя какое-то время.
Ледянной шип — особенное заклинание, используя которое девушка призывает будто из глубин земли острые шипы, при её удаче — протыкающие противника насквозь.
Некротика.
Лик смерти — Анрейн создает сгусток энергии смерти, затем же пуская его в ход с острия косы, а при удачном попадании этот самый сгусток энергии может вытянуть силы из противника.
Воскрешение — зная строение низшей нежити и механизм её поднятия она способна создать себе идеального прислужника. С крепкими некроузлами, такого, что прослужит при правильном с ним обращении довольно долго по меркам такой нежити.
Командир — помимо этого, ведомые её волей мертвецы способны выполнить многие простые и не очень поручения.
Передвижение по миру.
Врата смерти — врата открываемые благодаря энергии смерти, по принципу порталов. Переместить сможет какое-то количество соратников, но не слишком-то большое. Не менее важно чтобы рыцарь смерти знала в какое место совершает перемещение.
Руны.
Гравирование — этому обучается каждый послушник готовящийся стать настоящим рыцарем смерти, Анрейн же изучала эту часть с особым старанием, оттого то и научена на твердую «четверочку» умея правильно выполнять гравировку рун, а затем и их «оживление».
Ближний бой — это важно для рыцаря смерти. Анрейн способна сражаться как в дальнем бою, так и в ближнем с помощью магии некротики, однако преисполнилась именно в ближнем. Одноручные мечи, короткие кинжалы, или двуручный длинный меч — это не важно. С любым оружием, окромя того что работает в дальние расстояния она управится.
Алхимия и знание трав — позволяют создавать различного рода зелья, из знакомых девушке трав. Главное, наличие рецепта и правильных ингредиентов. В основном, практиковалась она в зельях исцеления, и именно поэтому лучше всего они и получаются.
- Всеобщий
Всеобщий — родной для девушки язык, однако она хотела бы изучить какие-то ещё, в дополнение.
Обычно, у её кровати лежит сумка… Потрепанная, некрасивая. Вообщем повидавшая жизнь, однако внутри неё таятся свои особые «сокровища»:
— Парочка бутыльков свежего зелья регенерации.
— Ровно три зелья исцеления.
— Гребень, который при желании владелицы может стать и украшением для высокой прически.
— Несколько ленточек разного цвета. Красный, черный, голубой… Обычно в таком порядке они уложены рулончиком в один из потайных карманов.
— Духи, обладающие особой стойкостью и на удивление, не подчеркивающие нотку гнили давая возможность Анрейн пахнуть цветами. Правда вот какими… Она не помнит. Куплены они во время вылазки в столицу Альянса, за что она тогда едва избежала наказания.
— Книжка со всей теорией некротики что была выписана со старых книг, и во время лекций.
Её истории было положено начало, в одной из маленьких деревушек Гилнеасского Королевства. Она не знавала своей семьи никогда, и взращивалась уже в руках богатого дворянина, которому её тайно продали родители из-за недостатка денег и невозможности взрастить достойного человека из девочки. Однако… Не смотря на то что она попала в дом к богатею, жизнь её вряд-ли была бы счастливой. Она это поняла в ещё совсем юном возрасте, видя пытки прислуги при доме, возможно так же купленной когда-то. Однако, кто-то из прислуги не видывал страданий в виде пыток.
Шли годы и девочка росла, хорошела и постепенно крепла не только телом но и умом, однако росла она медленно, часто заболевая различными болезнями из-за скудного питания и слабого здоровья. Лишние траты на медиков весьма сильно злили «хозяина» и в какой-то из таких дней, когда она уж была на пороге полного выздоровления он двинулся в сторону её «коморки», явно с не самыми лучшими намерениями, приподать урок этой наглой особе. Так то и нашел мучитель новую жертву для удовлетворения своих потребностей в причинении вреда. Причем не только физического в качестве пыток или периодичных изнасилований, но и психологического, постоянно давая своими грубыми, жестокими словами понять — где её место. Звал он её не по имени, ибо она его попросту не имела, однако он давал ей клички. Обидные, и не очень. Часто и просто на ты обращаясь, но с неким унизительным подтекстом. Он явно считал себя богом в этом доме.
Дни и недели, месяцы и года — все это время было проведено в страхах, при почти ежедневных пытках, с ненавистью к себе, к дворянину, и к всем тем кто её окружал, пусть даже те и не делали ей абсолютно нечего плохого. Ненависть копилась, по капле наполняя её сердце… А в голову начали закрадываться различные мысли. Однако суть их была в одном и том же, девочка жаждала мести. И вскоре выдалась возможность для её совершения.
Перед тем как явится к «хозяину» в очередной раз для удовлетворения его потребностей, она понаблюдала за тем как мясник расправлялся с худой, близкой к смерти кобылкой. План возник сам по себе в голове девочки… Она умудрилась стащить с кухни острый, но маленький ножичек, пока повариха отвлеклась на подгорающее кушанье, который можно было удачно спрятать под рукавом рубахи, и без препятствий достать в нужный момент. Конечно же, не обошлось и без тренировки на взятой в подвале бочке, в попытках повторить то же самое что и запечатлено на различных полотнах развешанных на стенах особняка, благо времени до важного часа было много. Удары медленно но верно становились все увереннее, четче и сильнее. Она чувствовала себя прямо как тот самый воин с картинки, искоренявший зло! Надежда наконец-то поселилась в её сердце, став дополнением к скопившейся ненависти.
Все ложились спать, а девочка в ровно обозначенное время вышла из своей комнатушки под лестницей, плавными и тихими шагами поднимаясь с подвального этажа на третий. Бесшумно как мышка. Наконец — дошла, сначала постучавшись, а затем с позволения войдя. Сердце бешено колотилось, лицо само по себе наливалось румянцем злобы… Однако глупый дворянин счел это совсем за другое и стал медленно но верно претворять свои желания в реальность, начиная со штанов бедной… Как раз, в этот момент она попыталась перехватить некую инициативу, так чтобы оказаться на кровати и иметь доступ к его сердцу и шее, ведь именно по этим местам наносились ударам, судя по тому что изображалось на полотнах… Она с минуту собиралась с силами, покуда её рубашка медленно, но верно расстегивалась толстыми пальцами дворянина. Он отчего то остановился, поглядел на неё. А она, в сей момент когда он утратил бдительность — аккуратно вытащила ножичек, закрепленный ленточкой, через другой конец рукава так чтобы он не сразу понял что она собиралась сделать. Примерно пять, точных ударов в сердце — окончили страдание всех тех, кто жил в особняке.
Удивительным было для девочки то, что ей никто слова не сказал завидев в окровавленной одежде… Никто ведь не мог подумать того, что какая-то щуплая девчонка способна на убийство. И зря, именно она то и стала их спасителем, однако для одного из «рабов» это закончилось ложным осуждением и казнью.
Когда судебный процесс был завершен, а «хозяин» нашел свой покой в земле некоторые покинули особняк, а некоторые остались в ожидании родственников погибшего, которых как оказалось после не было. Это было тихим, спокойным временем когда девочка впервые по-настоящему жила, а не выживала.
Однако, в один из таких дней на пороге показался незнакомец. Похоже, он являлся другом умершего дворянина и намеревался забрать некоторых слуг с собой в обещании дать новую работу, дом. Лишь немногие согласились променять жизнь в богатом доме на неизвестность, и в их числе была наша героиня. И… Не они не ошиблись. Особняк в который они были приведены был не только больше, но и богаче судя по количеству породистых рысаков в стойлах, обширных загонов для домашнего скота. Там то её и ждала по-настоящему прекрасная жизнь, без боязни получить за всякую мелочь наказание.
Леди Эттерис стала для той учителем… И в каком-то смысле матерью. Обучила всему тому что непременно пригодится в жизни, от кулинарии до азов травничества. Она то и дала девочке имя Анрейн, а к этому и фамилию, что сама носила.
Тот самый незнакомец что забрал её из того ужасного места… Оказался не только дворянином, но ещё и уважаемым среди войск Гилнеаса человеком, служащим на высоком звании, впоследствии не только научившим её обращению с оружием, но и сумев помочь пробиться в элитные войска Гилнеаса, с быстрым поднятием по карьерной лестнице до старшины. Конечно же, с иллюзорными усердием.
Жизнь на территориях Гилнеаса закончилась для Анрейн тем что её новообретенная семья была убита воргенами при падении стены Седогрива, а ей же пришлось укрыться в одном из тех домиков, где ещё не побывали захватчики в виде орд нежити, пребывая в отчаянии. Однако… Это не могло продолжатся слишком долго, и вскоре — ей пришлось выбраться, незаметно переправившись в один из пунктов безопасных для пребывания, оставшись никем не замеченной. Она поступила отчасти трусливо, потеряв время и силы скрываясь в чьем-то особняке за баррикадами в виде шкафов хотя могла стать частью освободительного фронта, однако она считала свои действия верными, и совсем не трусливыми.
В итоге, все же став частью освободительного фронта Гилнеаса, она участвовала в некоторых событиях, перед тем как отправилась в Дарнас, впоследствии став частью Альянса, как и большая часть жителей павшего Королевства.
Мысль о становлении рыцарем смерти подкралась к ней неожиданно… Когда та металась между одной организацией Альянса к другой, отвергнутая и вечно выгоняемая, часто из-за своей не самой приятной внешности, редко — из-за того что её признавали бездарностью, ведь по меркам более опытных «героев» она и впрямь, была серой тучкой. Она смогла поучаствовать почти во всех войнах что застигла в года своей жизни, однако это не принесло ей ни достатка, ни славы, ни власти, ни счастья. Только лишь разочарование…
Единственным событием более-менее удачным для Анрейн, стало её спасение… И не кем-то, а рыцарем смерти. Произошло это в тот самый редкий день увала, когда делать было нечего, но надо было. Услышавшая в таверне слухи о том, что где-то в Сумеречном лесу проживает маг способный научить аркане особенно хорошо и быстро, за совсем небольшую плату в отличии от тех магов что работали при Штормграде. Узнав примерное местоположение по тем же слухам, Эттерис собралась в путь. Минув Красногорье, она проехала по мосту в Сумеречный лес и тогда, по памяти двинулась в самую чащу, конечно же не зная о местных опасностях в виде нежити. Вот именно её то она и встретила… Жилистый, шипастый вурдалак с длиннющими когтями и острыми зубами неожиданно выбежал из-за холма со своим «особенным» улюлюканьем и какой-то невнятной фразочкой, рывком бросаясь сначала на лошадь Анрейн, а потом уже желая добраться и до владелицы её. Но, девушку будто спасло чудо. В виде такой же нежити, как вурдалак, однако в то же время это была совсем другая. Правда это она узнала не сразу. Тот сразил низшую нежить своим рунником, затем смерив взглядом девицу. В глазах её было и восхищение, испуг и что-то ещё, не совсем понятное. Гляделки продолжались недолго, а у них — завязался разговор, в следствии которого Анрейн выяснила для себя некоторые детали и… Вдохновилась. Вдохновилась тем что Рыцари Черного Клинка занимаются не тем, о чем все вещали, не тем о чем было написано в книгах с особенно выделенным словом «плеть». То было совсем, совсем другое…
Рыцарю Смерти пришлось вернутся к своему отряду, что уже возвращался обратно, однако напоследок он оставил ей время на раздумья, а так же рассказал куда следует написать, ежели девушка была бы готова. Но та, припомнив все то что с ней происходило в составе Альянса, взвесив все плюсы и все минусы — приняла почти моментальное решение, ставшим для неё — началом новой главы жизни. Или, если точнее, нежизни. Тренировки и обучение, а после и становление перерожденной… Вот что ждало её.
И она прошла весь путь. От начала, до конца, удостоившись тяжестным трудом звания рыцаря смерти.
Ей никогда не давали не обидных прозвищ, однако ей дали имя впоследствии прошедшее с ней через года — Анрейн Эттерис.
Основной оплот Рыцарей Черного Клинка — Акерус, является её домом и обителью. Сейчас она восстанавливает силы после тяжелого боя, окончившимся для неё сильными ранениями.
Не помня зная никого из своих родных, она считала леди Эттерис своей матерью, а её супруга своим отцом… И в то же время, они были для неё друзьями. Их утрата ещё долгое время жила в сердце рваной раной, периодически напоминая о себе и выливаясь в слезы да истерики. Она не верила в то, что они и вправду погибли. Однако… Она никого не винит в их смерти.
Вурдалаки часто сменяются, один другим, просто потому что не способны жить долго и используются как пушечное мясо, а чем более их переделываешь — тем хуже они становятся, однако её верный скакун смерти, чести обладания которым она добилась прохождением испытания, всегда с ней. Имя ему — Айверденн.
- Персонажу необходима пара
- Персонаж предназначен для социального отыгрыша
- Персонаж предназначен для героического отыгрыша
Высокая требовательность.
Проба пера анкеты на рыцаря смерти, высокой оценки не прошу и к ней при написании не стремилась. Если допущены какие-либо ошибки, прошу обратится в мой дискорд — Sunny Bunny #5093.
Если какие-то пункты кажутся вам не заполненными то вы просто плохо читали! >:))
Дополнено от 09.05.21:
— Исправлены орфографические ошибки.
— Подправлен сломанный КСС.
Доброго времени суток, дорогой автор! Сообщаю вам, что ваше творчество рассматривалось по критериям высокой требовательности, и получило вердикт - одобрено.
Комментарий:
Прочитав и проанализировав написанное вами, я не нашел каких-либо критических, да и вообще ошибок или расхождений с Лором Warcraft, а сама анкета подробно повествует нам о вашем персонаже, при том объясняя его мотивацию, а посему, я не вижу причин оказывать ее.
Меня поразило столь подробное описание внешности "в трех фазах": детство-юность, зрелость, смерть. Я ниразу не видел столь подробного описания внешности, и оно мне безумно понравилось. В моей голове вырисовывался точный портрет персонажа благодаря тому, что вы непоскупились на слова, при описании внешности.
Далее, мотивация и хронология. Вы расписали мотивацию персонажа, ее характер и суть. Он был вполне ясен, да и вдобавок обоснован хронологией, из-за чего вопросов у меня так же не осталось. Разве что хронология выдалась не такой большой, но она выдалась насыщенной, и отвечала на все вопросы, которыми я задавался в ходе знакомства с ее внешностью и характером, коих было, к слову, не так много. Основные моменты были раскрыты, и это - главное.
Уровни:
Анрейн 9
Более не имею, что сказать, а потому, прощаюсь. Приятной игры на Даркмун! Если у вас остались вопросы - прошу обратиться в ЛС - Dead King#4068