Изумрудный Кошмар. Явление, равному которому по опасности в Азероте можно по пальцам сосчитать. Ибо Кошмар не только создавал чудовищ, не только заражал всё вокруг себя, стоит даже небольшому прекрасному цветку окрасится в алый. Нет. Он бросался на жертв там, где они были слабее всего, в их собственных снах.
И сатиры обожали его. Они обожали видеть, во что обращается столь ненавистная им природа, Изумрудный Сон, любимые творения жалких друидов Малфуриона Ярости Бури. Воистину, Ксавий достойно воспитывал в них ярость, ненависть, презрение и жажду эльфийской крови. Ксавий ненавидел Малфуриона, и всё что с ним связано, и желал принести эту ненависть в сердце каждого из многочисленных сатиров, кого он обратил, против их воли или нет. И одним из таких был он, Доррас.

Доррас был одним из многих совершенно обычных с виду эльфов, что обучался на путь друидизма. Эльфов Ночи, Эльфов Элуны. Он не видел прекрасной Империи Азшары, великой женщины что рухнула в пасть собственной гордыни и жадности. Но зато он был обречен увидеть себя изуродованным чудовищем, он был обречен познать на себе сущность Кошмара, и стать его проводником.
Сестра пропала, что же делать Доррасу? Конечно же идти глубоко-глубоко в леса любимого Калимдора, искать пропавшую дурочку, пожелавшую увидеть еще больше мира, чем позволяли близкие и родные. И сестра была найдена, была найдена в глубине темных лесов, куда благородный эльф зашел с луком на спине, и мечом на поясе. Найдена мертвая, кормящая своим бездыханным телом непонятную мерзкую сущность ярко-красного и черного цвета. Когда ужас спал с разума, он сумел понять, что эта тварь напонимала паука. Огромного, шипастого паука, больше похожего на демона, о которых говорилось в древних легендах его народа. Ярость быстро сменила собою страх и ужас от произошедшего, и эльф не теряя и секунды обрушил град стрел на порождение невиданного им доселе зла. Паук Кошмара даже не сумел толком осознать что же его сразило. Но разве он был один? Нет, такие твари никогда не ходят в одиночестве, никогда.
Сначала один, потом еще трое, следом еще четверо. Множество пауков Кошмара выползло из чащ, кустов, с деревьев, окружая молодого друида, еще и еще, жаждая его плоть, его кровь, а возможно и саму его душу. Но их хозяин был иного мнения.

Сатир вышел следом за своими «любимцами». Неизвестный эльфу проклятый сородич, которого он незамедлительно пытался убить из лука. Глупо. Для сатира, который закрылся корнями, это не было опасностью. Но видя, какая ярость бурлила в юном эльфе, который еще недавно начал обучаться на друида, и умел лишь немного взывать к силам природы, сатир заинтересовался. Почему бы не попробовать взрастить из такого, чуть ли не озверевшего сына Элуны достойное орудие мести сатиров? Мысль была недолгой. Корни обвили юношу, лишая его возможности сбежать, сопротивляться, даже умереть достойно он ныне не мог. Потому-что его судьбу решили за него, его судьба была решена выродком убившим его сестру, и скормившую её своим «любимцам».
Дальше эльфа ждало одно. Ужасное, болезненное, и кошмарное, воистину кошмарное! Осквернение. Превращение в одного из многочисленных Сатиров. Но и здесь для него была уготовлена особая судьба, ибо сатиры видели в его бессильной ярости определенный потенциал. В конце концов, Доррас хоть и мало что, но мог в друидизме, так почему же не сделать его одним из избранных? Сделать его воплощением всего ненавистного друидам Малфуриона? Друидом Кошмара. Тем, кто в мире снов и в реальности несет заражение и уродство, ужасы, и ведет чудовищных зверей за собою.

Не один день он провёл в пытках, и насылаемых кошмарах. Ярость, что он испытал при гибели глупой сестры, полезшей куда не следует, оказалась ключом для сатиров в создании нового брата. Они питали его кошмаром и ненавистью, истязали его душу и тело. И с каждым часом пытки, с каждым кошмарным днем всё становилось лишь хуже. Любовь к сестре? Ха! Он стал презирать её, ведь именно из-за этой пустоголовой дуры он попал в плен к чудовищам, о которых он даже и не знал раньше. Друидизм? Силы Природы не спасали его душу сейчас, не даровали исцеление его телу, не помогали освободится от ужасных пут. Где же Малфурион и остальные друиды? Их не было. Никого не было. Он был один в окружении без конца смеющихся, и полных отвращению ко всему что он знал, и любил чудовищ с рогами. И однажды он поддался, однажды он полностью позволил кошмару поглотить себя. Он стал одним из них, и даже больше. Ныне, он нес кошмар в этот мир. Ныне, он сам был Кошмаром.